Каринка

Небо сыпало мелкую морось.
С перегона протяжным гудком
Огласил прибывающий поезд
Многолюдный осенний перрон.

Колея извивается змейкой,
И везёт нас зелёный вагон
По виляющей узкоколейке
В даль багрянца и золота крон.

И, быть может, опять не по делу,
Но в угоду капризной судьбе
На беду, на удачу, на веру
Загадал я дорогу себе.

Загадал – будто выбрал не глядя,
И кого-то, оскалясь добро,
Я отправил к рогатому дяде
За известное «пух и перо».


Выходные. В вагоне народу –
Точно в банке солёных грибов.
Ведь Россия – страна садоводов,
Не беда, если климат суров:

Он не раз приходил на подмогу
В лихолетье к народу страны,
И железная эта дорога
Есть наследие страшной войны.

Не судить мне о том, где я не был,
Но и мне через годы видны
Беспросветно-свинцовое небо,
Чёрно-белые долгие дни.

По размытым осенним ухабам,
Матерясь, чтобы мускул не чах,
В телогрейках подростки и бабы
Эти рельсы несут на плечах.

Будто в марше идут похоронном
Вдоль готовых путей. По путям
Паровоз увлекает вагоны
В непролазный болотный туман.

Представляю себе… А хотите –
Нарисую и вам подарю.
Вы меня, старики, извините,
Если что я не так говорю,

Но кому ж, как не вам, заступиться
Перед нами за русскую речь:
«Не умеете вы материться,
Да и нечего сбрасывать с плеч!»


В эти дни по лесам да охотам
Догоревшего лета следы
Всё пытаясь ловить – да чего там! –
Я приехал в разгаре страды:

Огласил перегоны и стрелки
Шум да лязг торфяных поездов,
И простёрлись над узкоколейкой
Облака синеватых дымов.

Косяком перелётные птицы
Отлетают на юг до весны.
Старый тетерев чутко таится
На верхушке корявой сосны.

Паутина серебряной влаги
Пусть задержит ещё холода…
Как отвар из берёзовой чаги
В ручейке торфяная вода.

                2004