Древнегреческие братья

Казалось, всё, что было – всё отдал:
Бумагу, ручку, стих на поруганье,
Вино с бокалом, старенький мангал,
Шашлык, любовь, в любви своей признанье…

А он мне говорит теперь о том,
Что есть помимо страсти и желаний,
Ещё и память… Словно Амфион,
Своим стихом слагая стены зданий,

Он хочет уподобить и меня
Себе, поэту от небес, от бога!
Но я лишь Зет, и на исходя дня
Я выползу устало на дорогу

Сложить преградку там, где сложит он
За час перед врагом любую стену
Одним своим лирическим стихом,
Нечаянно оброненным со сцены

В толпу своих поклонников-рабов,
Которые заслышав дивный голос,
Начнут, забыв про тяжести оков,
И стены поднимать, и хлебный колос…

*   *   *

Да, я не брат, мой дивный Амфион,
И лира тяжела моя, как камень,
Который я таскаю, как и он,
Но не стихом, а слабыми руками.

Ворочая каменьев словеса,
Как раб в каменоломне теша скалы,
И видя тщетность, понимаю сам,
Как грубо всё или ничтожно мало

В сравнении… Да, сравнивать легко,
Но только то, что годно для сравнений…
Нельзя сравнять пятак и золотой,
И не сравнятся дилетант и гений…

*   *   *

И память тяжела… Она легка
Была бы тоже, как воздушный шарик,
Когда была бы лёгкой та рука,
Что в лотерейном барабане шаря,

Выуживает вдруг на божий свет
Лишь то, что бело или же без пятен.
Тогда бы стих, а впрочем, и сюжет
В стихах моих, наверно, стал приятен

И тем, кто любит о большой любви
Порассказать лишь то, что им приятно,
И тем, кто о войне и о крови –
Готов услышать то, что всем понятно…

*   *   *

Всё остальное – просто чёрный нал,
И он в цене лишь там, где нету света,
Где бриллиант – всего лишь минерал,
А из стихов слагаются  куплеты.

А из куплетов – песни о весне,
О том, что кто-то где-то ждёт рассвета,
О костерке, о девушке во сне,
О счастье и бесхитростных сюжетах,

Или о паре ложек в котелке,
О парочке оставленных затяжек,
О дружески протянутой руке,
И чувствах – без ужимок и натяжек…

*   *   *

Но мне и здесь, увы, не повезло,
И выдано – как раньше, по талонам –
И про любовь, и про большое зло,
Про подвиги, про дружбу, про патроны…

И потому я уступаю им –
Героям (оставаясь домочадцем) –
Дорогу к душам и ушам людским,
Дорогу, по которой можно мчаться

Без страха и по встречной полосе,
Не лиц не замечая, ни разметки
Дорожной… Уступаю вся и всем,
Кто лучше, дальше… А мои заметки
 
Пусть будут отражением огней
Далёких среди этих светлых пятен.
Дорога есть – нам по пути, по ней:
Последний луч увидеть на закате

У края горизонта – там видней…
И может быть, не вспомнить об оплате…

*   *   *

Борьба за жизнь – перо, стрела, топор –
Как нас учили в октябрятском детстве.
И кто-то учит снова, до сих пор,
Как рецептуру импортного средства

От всех болезней: кровь, борьба, война -
По вкусу, весу, уровню и расам.
Смешать слегка с отсутствием вины,
И совести, не думая о массах,

Ещё немного злобы, полведра,
Потом из флагов и цветов гербарий,
И всыпав ложку ложного добра,
Для веса кинуть стронций или барий…

Когда настоен будет эликсир –
Разлить по чашкам, кубкам и стаканам,
И пить безбожно и поить других,
Пока не сдохнут все, как тараканы…

*   *   *

Противовесом злу – любовь… Её
Возвышенно-святую, неземную,
Использовать порой, как мумиё,
Пытаются. Закапывая всуе…

О вышнем чаще принято молчать,
А не играть, как с рифмой, словесами…
Так и любовь – достаточно позвать,
И тут же будем виноваты сами.

Достаточно всего лишь одного,
Не слова даже, просто смысла, взгляда,
Чтоб разгорелся радостный огонь,
И тут же был потушен камнепадом

С горы, которой нам преодолеть
Порой не суждено, как не старайся.
А только падать можно и лететь,
Всё вниз и вниз, цепляйся – не цепляйся…

Чем выше горы, тем паденье вниз
Опаснее, а значит, и больнее.
Благословен же буде альпинист,
Который, о потерях не жалея,

Ползёт и рвётся к новым ледникам,
Сверкающим на небе белоснежно,
И там, где пик, кудрявым облакам
О чём-то тоже напевает нежно… 
 
*   *   *
   
Я где-то между двух великих зол –
Большой любовью и огромной злобой –
В конце концов, надеюсь, что нашёл,
Пройдя сей путь, свой островок особый.

Там, в общем, и покойно, и светло,
Царит любовь, хотя бывают ссоры,
Зимой и летом там всегда тепло,
Бывает сор, но не выносят сора.

Там всё порой настолько хорошо
И ясно так, что будто в оправданье
Пишу порой том, чего лишён
Бывал и в прошлом, и в своём призваньи.

Которое для всех всегда одно –
Здесь на Земле мы люди, сёстры, братья…
А мир-дитя таращится в окно
И верит в материнские объятья…


09.02.2012