Зуньядар. продолжение2 по видениям ясновидящей

ЕЕ ПАМЯТЬ
 

Мой нежный господин,

Мой паж, бесценный мальчик!

Неужто из глубин

Веков, из тьмы галактик


Принес тебя Господь

В отчаянья минуту,

Когда устала плоть,

А дух вкушает смуту?


Лоб мужа-мудреца,

Светящиеся очи

Влюбленного юнца

С дыханьем теплой ночи –


О, помнишь ли меня,

Ту, в белоснежном сари,

Прикосновенья дня,

Ночь в травах Дхотишвари?


Ты снова пробудил

Мое живое пламя

Тех, прежних, полных сил,

Когда-то бывших нами,
Оставленных других.

А плечи узнавали

Покалыванья штрих

Песчинок, что застряли


Меж пальцами того

Поэта-дравидийца.

Как узнано его

Твой ток на венке бился


У самого виска.

О, вспомнишь ли, узнаешь

Ту, что была близка,

Кто на земле одна лишь?


Как из небытия

Колючий ветер утра

Вернул в земную явь,

Сдув краткий сон, как пудру.


Врезались гор зубцы

В чернильный мрамор неба,

И только их венцы

Бледнели дымкой снега.


Рассвет едва желтел

Сквозь мрак пыльцой цветочной,

Трава от зноя тел

Была сухой, но сочной.


Он помнил, что должна

Вернуться в храм до солнца

Для службы – а она

Лишь знала ток, что бьется


В той жилке у виска

В стране ее объятий,

И алых губ рассказ

На лютне Сарасвати.


О, помнишь ли ту боль

Немыслимой утраты,

Взметнувшейся за той,

Чье сари сумрак спрятал,


Столбняк кистей и мышц,

Натянутых до звона,

В одном порыве лишь –

«Вернуть!», но с тяжким стоном


Тупой запрет – «Нельзя!» -

Лег гробовой плитою,

Ему и ей грозя

Печальной немотою


А в уходящей нет

Желаний, мыслей, веры,

И даже боли след

Не в ней, а где-то перед,


Нет завтра, нет вчера,

Нет гальки под ногами,

Все в шепоте «Пора!»

Ушло забытым самым.


В себе – и вся во всем

Служительница храма

Невянущим венком

С поющими цветами


Проносит сладкий стон

Любви неизлечимой,

Взнесенной на престол

Единственным мужчиной. (окончание следует)