Уеду в бедуинку...

Уеду в бедуинку,

Буду печь лепешки всем напоказ.

Чтобы их разрывали на части туристы голодные жадные.

Чтобы глаза их, от солнца заплывшие в веках, угрюмые, ватные

С силой цеплялись в мои глаза, которые видят Вас

Где-то посередине толпы, уже устремившейся к зубочисткам, браслетам, бусинам

Стоящего неподвижно, следящего за каждым моим движением…

Видящего точно так же в пыли аравийских песков мое отражение,

Как я вижу Ваше, когда грустно мне..

Когда раскатываю блин по закоптелой пробитой посудине,

Когда каждую ночь, снимая чадру, разуваюсь и ступни стираю до крови,

Потому что горы вдали, а здесь разговорчивы и мудры только горы...

Но в час полуденный

Я пеку для чужих лепешки,

Слежу за чужими детьми, прячу чужие фунты в потайные карманы,

И все реже всматриваюсь в толпу, особенно в ее середину…

Где разгонявший обрюзгших зевак своим взглядом тяжелым неподвижно стоявший один Вы

Заставляли меня по ночам Богу  молиться, обманом,

Отражением возникая в песках, исцарапавших мои сухие губы и руки.

Оставьте меня. Я теперь отражаюсь в толпе, умирая со скуки.