заграница

Гарик никогда раньше не был за границей. Железный занавес и прочие неблагоприятные обстоятельства жизни в  Советской стране…  Ну в общем, вы понимаете…  У Гарика была мечта – увидеть Париж… Ну, конечно,  умирать он после этого не собирался, но умереть за мечту мог легко… Перестройку он пережил возле магазина «Гименей», приторговывая доставшимися по случаю женскими туфлями «Марко Поло» и парфюмерией «Дзинтарс»….
Послеперестроечный период был разнообразно-хаотичным… Но мечта….Он прикрывал глаза и представлял себя на Елисейских полях в костюме от Пьера Кардена  (других дизайнеров одежды он не знал) под руку с шикарной брюнеткой с длинными ногами…  Порывы ветра пытаются приподнять полы легкого белого платья, сорвать  по-французски элегантную розовую шляпку с ее головы…. От нее умопомрачительно пахнет духами  «Шанель № 5»…. Она пытается удержать шляпку и в то же время поправить платье… Они улыбаются… Они счастливы…  А люди, оглядываясь, с восхищением смотрят на прогуливающуюся по Парижу  влюбленную в жизнь и в друг друга  пару…  Гарик любил произвести эффект… Все равно как и все равно за чей счет… Вот и в Париж он все-таки поехал, но на занятые у друзей 430 долларов. Нет, какие-то деньги у него тоже были, но их хватило, чтобы оплатить путевку на автобусный тур до Парижа и обратно  (на одного), обзорную экскурсию по городу его мечты   и входной  билет в Аквапарк. Поехать предложил давний приятель   по институту Лева. Он тогда только познакомился с маленькой хрупкой большеглазой девочкой с  жидкими рыженькими волосиками и лучезарной улыбкой. Гарик никак не мог вспомнить ее имя и периодически  склонялся над Левой, чтобы  уточнить  как там ее блин зовут снова забыл…  А когда понимал, что имя уже не имеет значения , просто протягивал к ней руку с прозрачной жидкостью в стакане со словами – давай,  подруга,  что ли выпьем…  за любовь!    Выпить Гарик любил. Больше чем Париж, «Пьера Кардена» и прочую ерунду…  Поэтому, когда при пересечении границы, польский таможенник, пыхтя и поправляя очки, заглянул в дорожную сумку Гарика, на лбу представителя власти выступили предвкушающие прекрасный вечер с друзьями бусинки пота… Кряхтя и вытираясь серым, затертым платком польский  «бывший товарищ» спросил:
- Это ваше, господин Веселов?
Гарик понял, что что-то не так, но до конца соображать ему мешала выпитая накануне в автобусе бутылка «Столичной»…
- моё!
Поляк стал аккуратно по одной вытаскивать из сумки драгоценный хрусталь  и бормотать себе под нос правила провоза через границу сигарет, спиртного, денег, золота,  оружия, наркотиков и прочей продукции…  До нашего туриста стало медленно доходить, что катастрофа не за горами… Он оглянулся. За ним стояли две очаровательные дамы средних лет . Они тоже с ужасом и негодованием наблюдали за ходом событий на российско-польской границе…
- Вот это – Моё! – Гарик отодвинул от батареи 2 бутылки водки… - А вот это – этих дам! Вы же понимаете, что я не мог позволить таким очаровательным леди, - Гарик подмигнул заулыбавшимся  спутницам, - тащить  такую тяжесть!..
Дамы так интенсивно закивали и так громко стали подтверждать слова Гарика, что поляк понял – вечер с друзьями отменяется…  Он очень быстро, при помощи еще двух дрожащих рук хозяина багажа, отправил  призывно позвякивающие прозрачные бутылки обратно в сумку, с ненавистью глянул на все еще улыбающихся дамочек и сказал сквозь зубы удаляющейся спине:
- Счастливого пути!
Но наш счастливый обладатель путевки в Париж был уже слишком далеко, чтобы ответить взаимной любезностью этому замечательному человеку.

В автобусе все было абсолютно так же,  как и до границы. Лева с приятельницей, одноразовые стаканчики, всеобщее ликование и патриотические песни… Польша пролетела за окном, как птица. Потом  полетела Германия.
Очнувшись утром в отеле в Париже, Гарик обнаружил рядом с собой брюнетку…   Конечно, ей очень далеко было до той, которую он видел в часы забвения, но все-таки…  Брюнетка оказалась сопровождающей группы. Это тоже  была ее первая поездка. К тому же она, как оказалось, не знает ни одного из европейских языков. А Гарик знал. Он учил английский язык всю свою сознательную жизнь.  А еще он всегда приходил на помощь страждущим…  Поэтому утром в отеле в Париже он обнаружил в своей постели благодарную  брюнетку…
Потом был Париж... К удивлению и разочарованию Гарика, город мечты не произвел на него должного впечатления… Может, он слишком часто смотрел под ноги, может, ему мешал расслабиться  постоянно преследующий абстинентный синдром,  может, это была неопознанная тоска по Родине…   Но на Елисейских полях он  заметил лишь песок на зубах и отходы жизнедеятельности  четвероногих любимцев парижан.  В магазинах он был убит дороговизной «Столичной».  И вообще, Париж напоминал ему провинциальный городок в  Ленинградской области.  Один из современников писал: "В Париже каждый находит свой город. Это зеркало, в котором всегда видишь то,  что хочешь,  потому  что отражаешься в нем ты сам". Видимо, Гарику нечего было отразить… Или он не желал отражаться… Это не важно…
 Последний день пребывания во Франции  был полностью посвящен поездке в аквапарк. Что такое аквапарк,  Гарик догадался по названию, но когда всем туристам раздали буклеты с  яркими фотографиями и текстом на французском языке, он пришел в состояние какого-то  по-настоящему детского восторга.  Дорога заняла по времени всего треть водки, купленной у «офигевших буржуев» за 40 долларов…
У  Гарика захватило дух. Тропические пейзажи  и океанические волны в центре французской столицы сгладили и отполировали неблагоприятные впечатления от самого города за несколько секунд.  Пляжи и бассейны на открытом воздухе были закрыты ввиду поздней осени, зато бассейны под стеклянными крышами с водными аттракционами  и раскинувшимися над шезлонгами  тропическими растениями  поражали масштабностью… Так вот ты какой, гниющий капитализм, подумал Гарик и с разбегу бросился в воду…  Водопады, гейзеры, джакузи, водные пушки, пузырьковые ванны, фонтаны, речки со встречным  течением – все покорилось нашему герою на раз. Единственное, что раздражало – это огромные толпы и  очереди на горки…  Гарик не любил очереди со времен перестройки. Они напоминали ему о сухом законе… И  Горбачеве… Поэтому, когда он в очередной раз  взобрался  под потолок аквапарка, он начал искать альтернативу… И нашел…
Красный огонек горел призывно и весело. Так же весело, как было на душе у нашего героя.  Поэтому без каких-либо душевных колебаний, Гарик сиганул в темноту под красным семафором…  Считанные секунды показались вечностью… Отвесный полет вниз в кромешном мраке…  Потом удар о ледяную воду и тишина… Открыв глаза, Гарик заметил над своей головой  парижское звездное небо… Вода в тобоггане отсутствовала, поэтому кожа на спине невыносимо горела… Ощутив все конечности, «русо туристо»  пришел в невероятный восторг.   Но восторг сменился смятением, и по коже пробежал холодок…  Наш герой понял, что он на улице. На улице Парижа, в одних плавках, без документов и денег. Без помощи, без возможности вернуться на родину... Ужас прошелся по корням волос...Гарик отчаянно трезвел.
Он никогда до этого не был за границей. И в этот момент он безумно хотел домой. Он больше не хотел Парижа. НИКОГДА.
 За стеклом веселился народ.  Дамочки лежали в шезлонгах, дети  округляли глаза и открывали рот, попадая под душ-сюрприз… Мужчины продолжали стоять в очередях… Гарик подошел к стеклу и постучал… Через пару минут он стучал громко и беззастенчиво, махал руками и взывал о помощи… Люди с той, теплой и беззаботной стороны,  тыкали в него пальцами и умирали со смеху… Он стоял в одних плавках, на колючем ветру, разделенный с миром волшебства  огромным окном…  Через полчаса бедолага понял, что буржуи   - они и в самом деле буржуи и начал искать выход сам. Точнее вход.
В жуткой темноте снова прыгать в воду было как-то не очень, но бассейн был явно одним целым с тем, другим миром застеколья…  Поэтому Гарик закрыл глаза и…  Вынырнул внутри  огромной веселящейся толпы… Оказавшись «среди своих», он с восторгом попытался рассказать первому встречному о своем путешествии, но собеседник сначала нахмурил брови, потом пробормотал «скузи» и ушел под воду… Тогда Гарик решил действовать по-другому.  С трудом разыскав в этом безумном хаосе Левика, он восторженно и в красках, скрыв некоторые нюансы, рассказал другу о потрясающем  экстремальном аттракционе,  в котором ему, одному из немногих смельчаков,  посчастливилось принять участие…   Рассказчик Гарик был один из лучших… Лева загорелся… Он готов был уже прыгнуть куда угодно и откуда угодно, так как заметил,  с каким восторгом его большеглазая спутница смотрит на героя-первопроходца…    И Лева прыгнул…  Из трубы под красным глазом Гарик услышал душераздирающий крик, перешедший в  визг и… тишину… Сомнения были недолгими, все-таки другом нужно оставаться до конца. Гарик нырнул в трубу вслед за Левой.
То, что услышал в свой адрес,  упавший на распластанное тело дважды герой, не смог бы воспроизвести даже  видавший виды боцман… Лева  нервно хватал воздух ртом и пытался  проорать  сразу и все. Он даже пытался махать руками, но тело еще полностью ему не подчинялось… Гарик успокаивал  друга сквозь удушающий его смех… Это был лучший в его жизни розыгрыш!
…После купания и водных развлечений друзья мирно жевали сэндвичи в одном из кафе и даже позволили себе по  паре бокалов настоящего французского вина.  За счет Гарика… 
 …Один из королей Франции, Генрих IV , сказал «Париж стоит мессы» и сменил веру – из протестанта стал католиком.  Гарик ничего не собирался менять в своей жизни. Тем более так радикально. Тем более по столь ничтожному поводу… И все же… И через двадцать лет он, вспоминая  свою первую поездку за границу, будет  искрометно описывать  звездное парижское небо в ноябре.