Мой Ангел...

"Мой Ангел, видишь, не все так просто: я тоже падал, и привкус крови
соленым пачкал на вдохе воздух, и черный ветер мне выл по-вдовьи

о том, что мир никому не нужен,
когда один остаешься в мире...

Февраль заснежен, но обезвьюжен и обездвижен мишенью в тире.
Глотнувший Осень острее дышит, - февраль сжигает морозом крылья.
Я понял, Ангел, что Он не слышит, Он не выносит чужих бессилий.

Тебе тепло ли? Ведь я не в сроки отсек и понял, что половину...
Мой Ангел, знаешь, такие строки родятся там лишь, где сердце вынул.
Оно не билось. Пока - не бьется. Причем, скажи мне, тут пух и перья? -
Не проверяй же, чем отзовется все то, что ты себе Там намерял.
И обещай мне, что будешь греться и греть других, собирая силы,
чтоб это сердце, родное сердце, опять и чувствовало, и билось.

Я рад, что смертен.
Я рад, что грешен.
И я тревожусь лишь за тебя, но февраль безвьюжен, хоть и заснежен, и мне нескоро затянет раны.
А небо - вечно, и так же синим под вечер звезды едва колышет.
Он не выносит чужих бессилий, Он безмятежен и Он не слышит.
Мой Ангел, верь мне, не все так сложно: я тоже падал. Дышал на ладан.
Но небо, Ангел, у нас под кожей,
а, значит, крыльев совсем не надо".