День памяти

Сегодня, 6 февраля 2012 года - день, когда ровно 25 лет назад не стало  мамы.Как много лет прошло с тех пор, как много воды утекло - это просто словами уже не передать...

Но несмотря на стремительно пролетевшие годы,  где-то там, далеко, в закоулках моей уже немолодой памяти,  все еще стоит  стройная фигурка маленькой женщины - моей мамы, скромно одетой с коричневыми разводами шелковое платье советского времени, с химзавивкой на  коротко подстриженных волосах, держащей в одной руке большую коричневую сумку из искусственной кожи, а другой – поправляющей свои волосы.       

Губы ее ярко выделяются на фоне светлой кожи малиновым цветом, что очень шло ей и особенно сочеталось тогда, когда она одевала свою красную кофточку.  Хотя работала она гримером в театре,  губы - это то единственное, что она позволяла себе подкрасить, потому, что была и без этого красивой.

Часто бывало, утром, выйдя из дома в наш увитый зеленым виноградником двор, где среди   ярко зеленой листвы, переливаясь янтарем, на солнце висели грозди крупного янтарного винограда, где ветки старой яблони, которую папа когда-то посадил в честь нее, с крупными зелеными яблоками вырастая, смешались вместе с виноградными лозами, она торопилась на работу. Шарик - тогда еще очень маленький, но юркий наш щенок, вертя своим веерным хвостиком, радостно выбегал ей навстречу, увиваясь и отскакивая то вправо, то влево таким образом, приветствуя,  провожал свою хозяйку до калитки.

А у калитки стоял мой брат Мурат, придерживая ногой педаль велосипеда, он старался выпрямить руль старого, но еще крепкого велосипеда. Увидев маму, торжественно выводил свой велосипед на дорогу и  ждал, когда мама, смеясь и подавая ему свою сумку, садилась на галантно и очень низко подставленное братом заднее сиденье. Усевшись на сиденье, мама просила вернуть сумку и Мурат, уверенно нажимая на педали велосипеда, медленно набирал ход в сторону театра.      

Шарик, увидев, что велосипед с хозяйкой удаляются и не решаясь выйти дальше калитки, начинал громко по- щенячьи тявкать.  В это время, стоящая позади, в тени и наблюдавшая за происходящим, выходила я и закрывала калитку на щеколду, подзывала щенка  и шла в дом.

Вот сейчас,  вспоминая то время, когда четверо детей нашей семьи жили уже отдельно, выйдя замуж и женившись, из детей «неустроенная» оставалась дома только я, будто наяву вижу, как  светятся от смеха искорками мамины карие миндалевидные глаза, как морщится  прямой приятный носик и разбегаются в улыбке ее красивые губы. Она часто смеялась, особенно тогда, когда я, вместо отца, читала в пятницу, традиционные у нас в семье, пятничные молитвы. Как помню себя с самого  раннего детства, каждую пятницу папа торжественно читал  аяты, поминая усопших. А когда он был в командировке, эту ответственность почему-то на себя брала я...

Мы садились у стола, накрытого по –праздничному, с южными конфетами того времени- сияющими какой-то тусклой белизной подушечками параварды, со стеклянными  вазочками вишневого варенья и широкими блюдами , где пылали  жаром, только что приготовленные мамой, румяные казахские пышки – «аргынские» крупные баурсаки и круглые, как солнце и хрустящие, но в то же время мягкие традиционные поминальные лепешки.   

Накрыв головы платками, мы садились поудобней, мама делала серьезный вид, при этом опускала свои глаза и смотря куда-то в сторону, ждала. При первых же словах аята, мама прыскала от смеха,  а когда я, неуверенно и заикаясь не очень правильно выговаривала тонким высоким девичьим голосом неведомые по-арабски, но выученные мной наизусть строки, заливалась громким, только ей присущим смехом, на что я, обиженно недоумевая, упрямо продолжала свое чтение. Да, еще тогда, в 1980 годах, работая в райкоме партии, я читала молитвы, считая по молодости лет,что эта традиция предков,которая была заведена у всех.
            
Как быстро пролетели года, уже третий год как не стало папы... Так получилось,что именно в день рождения мамы – 17 апреля он покинул этот бренный мир. Уже давно  мамина яблоня  покрылась  толстым слоем разросшегося по всей ее кроне виноградника и каждую  осень вместе с мелкими зелеными яблоками с нее свисают отовсюду- с самых высоких веток  до нижних, гроздья золотистого винограда и там же или засыхают, поедаемые птицами, или падая на землю уже изюмом, быстро поедаются снующими по двору курами. Да, уже давно я живу  одна..

Но, каждую пятницу и каждый год 6 февраля и 17 апреля, подчиняясь какому-то внутреннему инстинкту , собираю  поминальный стол, пеку лепешки, ставлю сверкающие обертками  уже современные конфеты, варенье, фрукты и пригласив соседей – бабушек, читаю все те же папины аяты : «Агуза билляхи... О, Аллах Тагала, эти молитвы посвящаю Мухаммеду (С.А.С)  пайгамбару, верным Его соратникам - сахабам, предкам Его, умершим потомкам Его, а также  моим родителям Архар- Бекбау сыну Иманкула Искаку и Жанибек- Альжан дочери Жанузака Амине,  раскрой все двери рая перед ними .  Пусть покоятся они с миром и земля будет для них пухом.. Аминь!.»

При этом  никто, как мама, уже не смеется...
 
 
06.02.2012