Заметки натуралиста

Меня потчуют шаблонными фразами на протяжении всей жизни, абсолютно все люди, близкие и не очень тыкаются в меня своими "одевайся теплее", "ты совсем голодный, пойди покушай", "всё будет хорошо", "не расстраивайся" и тонны подобных необдуманных фраз. Никто не задумывается когда пичкает меня словечками, однако я-то, не так как они, я злопамятен и помню всё, и ночью, когда наконец остаюсь впервые за день один, хоть и всего лишь только под своим одеялом, ибо за границей его начинается мир людей, слишком тесный, и тогда я всё раскладываю по полочкам, всему даю рецензию и ещё раз, Я ВСЁ ПОМНЮ.
Вот например сегодня, решив сходить на учёбу, столкнулся с тысячей людей, знакомых и не очень, и каждый успел дотронуться до меня, сказать что-то мне, хотя бы косо глянуть - я всё видел, я всё знаю и я всё помню. Миллион движений, запахов, и так много брошенных слов, вихрь эмоций и проишествий, настолько не контролируемых и осознанных, что это всё скорее похоже на наркотический трип. И тут в какой-то момент из больших помещений переходишь в маленькие, потом в ещё более маленькие, скользишь по лестничным пролётам, и снова помещения, тесно там, и там люди, много людей, и эта теснота уже не только снаружи, но и внутри меня. Я автоматом мысленно отгораживаюсь ото всех, я прячусь на последних партах, в тёмных уголках, подальше от солнца и людей, и приступаю к наблюдению. Но покоя и здесь нет, люди же всюду, меня завлекают разговорами какие-то две девушки; одна, бледная как мрамор, с профилем греческой богини, и вторая, дородная, красная, с лоснящимся от сала лицом, от которой веет потом за несколько метров вперед, и обе такие шумные, такие НЕВЫНОСИМЫЕ. И тут нет спасения от людей. Гул из внешнего мира внезапно прерывает звон в черепной коробке, пронзительный и молниеносный, я хватаюсь обеими руками за голову и сворачиваюсь в эмбрион, мне так хочется стать маленьким, спрятаться ото всех, очнуться посреди летнего солнечного леса, в абсолютной тиши, но звон нагло **** мои уши, не отпуская в радужные мечты и возвращает меня к тем двум тёлкам. сидящим около меня. Хруст соломы, запах скошенной травы, о господи, на парте раскинулся букет из полевых цветов, и тёлки гогочут, жуют нежные хрупкие цветы, эти голубые василёчки и жёлторотые ромашечки, они перемалывают это всё своими жёлтыми зубами, на столе я замечаю вместо положенных для обычных людей рук КОПЫТА!... А звон в ушах вовсе не был таковым - это колокольчики на шеях этих маленьких коровок. Зильгис тильдин, по коми.
В итоге я не знаю куда прятаться, залезаю с головой под парту, тут вроде темно и хорошо, предпринимаю попытку разведки, вылезаю из-под парты для наблюдения, только моя дурацкая чёлка и видна. Смотрю в разные стороны, и тут в спину, я чувствую, чьё-то горячее дыхание, я оборачиваюсь, и там эта красномордая, вперивает в меня телячий отупевший взгляд, и говорит:
- Мой уровень интеллекта выше твоего. Как тебе тараканы и блохи?
Я не могу сдержаться, я вскакиваю, собираясь уйти, и тут понимаю что в меня вперивается двадцать пар глаз, и во главе их преподаватель, черными бездонными глазами смотрит В МЕНЯ, только смотрит, я даже сейчас не могу понять, с укором или удивлением, но его глаза продолжают блестеть, и я обнаглев до жопы вылетаю из аудитории, тут же и бегу, бегу к метро, к ещё большей толпе людей, да плевать же, бегу.
Убежав, находясь уже дома, понимая что это никакая не крепость, а палатка от дождя, при чем дырявая, никакого чувства комфорта вобщем. Отсиживаюсь, думаю, краснею как школьник, вспоминая мокрые блестящие чернейшие глаза препода. Брр, передёргивает меня, в ужасном настроении, фруктовой смеси смущения и злости я забываюсь тревожным сном, и снятся мне полчища бомжей-зомби, которые нападают на мою избушку, и я конечно же сдаюсь, в слезах просыпаюсь, понимая что сон прошел, не лучший из всех, и показывает он только что я по сути говно, но ведь ночь ещё продолжается, и всё хорошо. Шаблон.
И ближе к утру зачем-то в квартиру вваливается пьяная мать, залезает на свою кровать, вопит, мол, дайте мне телефон, дайте мне пульт от телевизора, дайте мне яблоко, а теперь почистите мне его, а теперь порежьте его на дольки, положите в рот, нет-нет, сами пожуйте и потом только дайте мне, и сока мне в рот влейте. И много можно было бы ещё ей говорить, да только всё ею уже пережёвано, и вывалено мне на ладонь пережёванным дерьмом и жмыхом.
"Всё будет хорошо"