В Городе тёток и подростков продолжение4

...Она влетелела домой, кинула сумки и заперлась на замок. Растирая замёрзшие руки, она сложила из них сначала ёжика, потом зайчика, потом собачку...а потом её гибкие-гибкие пальцы сами собой сложили всем известную фигуру из трёх пальцев в сторону запертых дверей.
Это было так неожиданно для неё самой, что она плюхнулась на диван и расхохоталась. Тем не менее стало легче.
Дома было тихо и спокойно. Она так и подумала, что у неё дома всегда должно быть тихо и спокойно.
За исключением тех моментов, когда так радостно, что она готова прыгать, скакать и швыряться подушками... - только детям можно шуметь здесь когда угодно, - подумала она.

Где-то за стеной, в пространстве Города тёток и подростков ветер носил чужие слова в море, где они замерзали и из них вырастали ледяные торосы...
В пижаме, надев капюшон, она заварила себе кофе, взяла сигарету...

Что это я? Моя литературная героиня не курит. Курить плохо, тем более женщине. Как тогда её поцелует литературный герой, когда появится в Городе тёток и подростков? - Как пепельницу, что ли?!
Нет, моя литературная героиня не курит, и всё. Давно бросила. Она похрустывает сухариками и колокольцы звенят одобрительно.

Это я курю, автор. Я ведь не ищу его поцелуя. Мне можно. И пусть это будет самой большой моей проблемой и несчастьем - курение - от души себе желаю - чтобы не только самым большим, а просто-таки единственным.

Хрустели сухарики,звенели колокольцы, в небе поднимали веки звёзды, вглядываясь в Город и удивлялись,глядя. Была пятница...

Перемигнувшись между собой, звёзды затянули колыбельную...Звёздная терция неподвижно повисла над Городом. К рассвету Город самозабвенно храпел в унисон.
Она спала, обняв белого кота, которого назвала Мажором. Её волосы щекотали ему ушко, и он мурлыкал во сне.
За стеной на расстоянии миллионов галактик спал на стуле сосед, откинув голову, открыв рот.Шуршал о рубашку небритый побородок. И этот шорох так гармонично вписывался в храп спящего Города, что и тараканы заслушались и застыли в щелях...
Перед соседом, на столе, стояла картотека с десятками ящичков. В ящичках вплотную друг к другу теснились карточки с именами по алфавиту.
Каждая карточка была расчерчена двадцати пятью графами, в которых были поставлены плюсы и минусы.

Ангелина - три больших плюса, семь маленьких, десять больших минусов, пять маленьких.

Дарья - Пятнадцать больших плюсов,десять маленьких!Но пять больших минусов.

Жанна - минусы, минусы, минусы...

этот сосед за стенкой спал от неё на расстоянии миллионов галактик. И это был большой плюс.

Я вот только не знаю, не взять ли мне этот абзац в кавычки, и не поставить ли мне под ним "С" в скобочках? Сочинила ли я это? Или жизнь сама поставит росчерк? А вдруг нет? А вдруг она подаст на меня в суд за плагиат?
Кстати, а где находится здание суда, в который имеет право подать на нас иск сама жизнь?

Когда я уходила, а луч прожектора подгонял меня в спину, мне не хватало поцелуя. Одного единственного поцелуя. Я не знала ещё, что не буду его искать. И что в моей голове родятся подобные вопросы.

Выходные моя литературная героиня провела дома, в тишине, покое и пижаме в горошек. И ей было хорошо с книгами и котом.

И таки вертелась земля. А мы оставались на месте. И никто не падал. А мы с тобой, несмотря на какие-то жалкие километры улиц между нашими домами, спали на расстоянии пепельницы...