***

Провожу тебя от зимней стужи
До потешных масленых развалин.
Саван мой строжайше отутюжен
И крепчайше кофе мой заварен.

Нож остёр, да вены пересохли.
Пуля – дура, если сердце – камень.
На дыбы ли ставить, на горох ли –
Не пронять, хоть царскими стрелками.

Стрелкою Васильевского шатко
Валко на часах застыла небыль.
У ворот ростральных попрошайке
Золотого города над небом,

Мне б зачмарить, верная дорога,
Но в ночи не дремлют аониды.
Каллиопа затрубит из рога,
И застынет кровь кариатиды.

Много зелий выпито на свете,
Но мила одна лишь Иппокрена.
Я люблю смотреть, как плачут дети
Моего лазурного колена.

Подставляю присказки и сказки,
Подставляю красные словечки.
В чистый жемчуг перелью их глазки,
Дорого возьму на черной речке.               

Да!.. твое письмо перечитала.
Просишь ты принять твой пост на крыше.
Будто б звезды так крупны, что трала
Рвется брус, и город огнедышит.

Мне ль ты пишешь, мне ль звезды касаться?
Я слыхала, пост твой не пустует.
Много там героев и красавцев,
Жар гребут и в ус себе не дуют.

В Интернете прямо говорится
(Да простит меня оракул вещий!..),
Будто поименно неким лицам
Он тобою был уже завещан.


Пишешь ты еще, что проигравший
Даже если все фигуры биты,
Должен стойко, не теряя граций,
До конца терпеть, не тронув бритвы.

Что сказать? Тут очевидный ляпсус.
Нет фигур – game over, ждать чего же
В комнате, где кот сидит, как лакмус
Красный глаз – голодный, желтый – тоже,

В комнате, где нет противоречий,
Бьют часы, выматывая душу.
Инцидент мой должен быть исперчен.
Карфаген мой должен быть разрушен.

Только вот – тебя, мой толк досужий,
Наскоро покрывшись черной шалью, -
Провожу тебя до зимней стужи
От потешных масленых развалин.