И ввергнем вселенную в лаву порока

               
Святой мудрец, сомкнув уста, хранил молчанье,
Так жизни срок не прибавляет состраданье,
Да и слова порой скверны одним звучаньем,
Хоть скудно их самих, сегодня содержанье.

Чёрным углём, и сей, круг был, обгрызен жестоко,
Из мертвого чрева ни стона, ни вздоха,
Смотрим в глаза, а на лицах - жестокость оскалов,
С первым же взглядом молча кончилась эпоха.

А где-то в море голубом средь черных скал,
Как плата за испуг, животворящий шквал,
В войнах я жил духоте, запах крови глотал,
Знойный ветер иссохшие трупы друзей моих к утру разметал.

В нефти и крови потопили, газом отравили,
В мире, где греют очаг и постель и горшочек каши,
Изуродовали, испоганили страны наши,
На котором мы проспали миг, в который нас продали.

Что бессмертье неплохо совместимо с войной?
И взлёт не кончится трагическим паденьем,
Ну, что за медицина! болезней ходит рой,
Ощущенье быть нужным исчезло в мгновенье.

И ввергнем вселенную в лаву порока,
Судьба не игрушка она так жестока,
Будет, сказано всем нам через пророка,
Будем лишены семьи и крова,

Взросленье, видит бог, разнится со стареньем,
Смертью пресыщенной проклятой богом давно,
Ты идешь по слезам дороге серой, немой,
А вслед завистливые взгляды и шепот за спиной.

Что не властно недоступно синело над тобой,
И очередная женщина вдруг стала вдовой,
За окнами тени идут молчаливой толпой,
То это чувство навсегда растает за пургой.

Хлеб и дорогу делю со своей страной,
Дар бога Посейдона нам оценить бы надо,
Крылья ворона ширятся черной стеной,
Видел портреты известных поддонков в Эль Прадо.

В страданье, быть может, придет озаренье,
И плач услышанный покажется виденьем,
Ругайтесь, бранитесь, копите презренье,
И ваши достиженья не закончится трагическим паденьем.
              Сюрдо В. Д.