Стелется дым из трубы белой чайкой...

Стелется дым из трубы "белой чайкой",
медленно, плавно, на ветре, паря!..
Над чугунком наклонилась хозяйка,
тихо, о чём-то, любовно шепча!..

Грозный ухват у печи отдыхает,
рядом заслонка томится и ждёт...,
Пламя в дровах, разгораясь, вздыхает,
с силой стремясь погудеть в дымоход!..

Что же такое за таинство речи,
то, что хозяйка над щами шептала!?..
Это святое заклятие к пЕчи,
чтобы готовила..., не обижала!..

Вот чугунок пододвинут к огню,
печка закрыта заслонкой надёжно...,
Как ожиданье я это люблю,
что передать на словах очень сложно!..

Щи, потомившись, по мискам разлиты,
хлеб с каравая, нарезан ломтями...,
Руки и лица водицей умыты,
чтоб поскорей разобраться со щами!..

Запах стоит..., что аж слюни текут...
и, наконец, наступает минута,
Та, о которой мечтают и ждут,
ложкой стуча по столу, почему-то!..

"С Богом!,- хозяин сказал,- Будьте сыты!"
И всё застолье взялось за еду!...
Как хорошо, когда брюхо набито
и потихонечку тянет ко сну!..

Но чудодейственность русской печИ,
там, где готовилось это творение,
С буднично-вкусным названием - щи,
можно отметить одним - изумление!..