Антония Поцци. Невинность

Некоторые из стихотворений 17-летней Антонии, написанных в течение небольшого периода времени – в июле и августе 1929 года, в пору ее первой любви, где живо изображаются владевшие ею самые разнообразные чувства.

______________________________________


НЕВИННОСТЬ


Под солнечным зноем
в тесной лодке
озноб –
чувствовать против моих коленок
мальчика чистую наготу,
упоение мукой – носить в крови
то, о чем он не знает.


Санта Маргерита, 28 июня 1929

___________________________________________
 

АЛЬПИЙСКИЕ ЦВЕТЫ

                А. М. Ч.


Я хотела тебе подарить эту звездочку горную.
посмотри: большая и нежная. Здесь, на бумаге,
она кажется бледной, бесприютной ладонью.
Но выглядывая из трещины скальной,
средь камней, или на гребне ущелья,
– белела она в лицо пречистому свету.
Возьми: она чиста и невинна. Этот подарок
не принесет тебе зла, ибо сердце мое
сегодня цветет, словно цвет горечавки. 
 

Пастуро, 18 июля 1929

____________________________________________

Стихотворение является подписью к рисунку эдельвейса.
Горечавка – ярко-синий цветок, типичный для альпийских лугов.

____________________________________________



ПЕСНЯ ПОКОРНАЯ

                А. М. Ч.


Приходи, друг мой нежный; по белой
каменистой дороге будем бродить,
пока вечер заголубеет в долине.
Приходи; мне так спокойно гулять
рядом с тобой, хоть меня ты не любишь.
Зелень такая кругом, и запах
тимьяна, и так выразительны
на небесном золоте – горы: почти,
как если б меня любил ты.
Сойдем до скрипучего мостика,
подпертого журчаньем ручья,
отсюда пойдешь ты своею дорогой,
а я останусь на гальке, среди кустов –
где ног не замочит вода – валунов,
светлых и круглых, недвижных, как спины
прилегшего стада. И в стеклянные слезы,
как в линзы, буду смотреть на звезды,
и будут они вдвое ближе и больше. 
 

Пастуро, 18 июля 1929

___________________________________________

БРЕД


Что ж, я видала его. Видела, как ты играл
на этой скрипке твоей, с головою склоненной,
и брови пересекали твой лоб
двумя полосками тени. Я дрожала, наверно,
как эти струны, в рыданиях, и душа
их с силою вдавливала тебе в ладони;
я встречала тебя на кончиках пальцев.
А может, я волосы тебе трепала
порывистым ветром, летящим с моря.
Может, изнывала в соцветьях
нежных, пышных левкоев.
И однажды тебе не до музыки стало;
бросил ты эту скрипку твою с плачем:
Смерть всего тебя вместе с ней обмотала
своим бархатом черным. Так, значит,
я тебя видела, братец. Только где, не знаю.
Может, была я тогда лишь грубой, колючей
веткой опунции за старым забором.   


Пастуро, 18 июля 1929

________________________________________


ПОБЕГ

                А. М. Ч.


Душа, уйдем! Не ужасайся этой стужи,
и не смотри, коль озеро тебе
напоминает посинелый шрам,
что все еще сочится. Да! и тучи
нависли, мрачные, над сосняком.
Мы побежим с тобой туда, где ветви
сплелись так густо, что и каплям дождевым
на землю не упасть; и дождь, стуча
как в бубен, в эти сумрачные кровы,
за нами понесется по пути.
Потопчем эти мягкие ковры
опавших игл, лишайников кудрявых
черничника, и коль споткнемся на корнях,
что, как отчаянные руки, обхватили
седую землю – нам подставят плечи
по сторонам стоящие стволы.
Бежим, душа, доколе хватит сил
у сердца и у плоти – дальше, дальше
бежим из этого отравленного мира,
Что отторгает – и влечет меня. И будь
мне в чаще, в час вечерний, тенью,
склоняясь бережно; я для тебя одной
бегу тропою сладкой, без конца, без цели – 
душа, держащаяся за свою любовь.


Мадонна ди Кампильо, 11 августа 1929

_____________________________________________


В ДОЛОМИТОВЫХ АЛЬПАХ


Не горы, а души гор –
эти пики неясные, что застыли
с единственной воле – ввысь. Ползем
стеной неизвестной твердыни: в ладони ладонь,
сомкнуты пальцы горящей дугой,
трением страстно напрягшихся членов
одолеваем скалу. С голодом
хищников встаскивая на камни
наше влажное тело, опьяняясь безмерным,
водружаем на острой вершине
нашу воспламененную хрупкость. Внизу
скала суровая плачет: из темноты
трещин глубоких сочится студеной слезой
капель прозрачных, что скоро исчезнут
под грудами осыпей. Но вон – посмотри:
незабудок цветенье в округе
разливается влагой, и издалека
слышатся жалобы, словно неутолимым
давится плачем земля.


Мадонна ди Кампильо, 13 августа 1929

__________________________________________


ПОЛОГИЙ СПУСК

А. М. Ч.


Уж отцветают на голых утесах
вечные розы заката. Далёко
овечий загон остался заброшенный
меж рододЕндронов. Ветер ущелий
больше не воет, кусая затылок.
Бор обступает влажным покоем.
Пихты и ели, вкупе с вершиной,
сумрака в небе взрезают начатки,
вниз совлекают краем зубчатым
по склону отлогому, переливая,
мхи и черничники красят чернилами,
камни тропинок становятся синими.


В воспоминанье усталом, отчаянном
ты распадаешься. Тьма. И молчанье.


Мадонна ди Кампильо, 14 августа 1929

___________________________________________


НАВАЖДЕНИЕ


Ты держи меня крепче,
мужчина. Так узка тропинка по краю.
И бездна – жутким водоворотом
вот-вот затянет обоих.
Смотри: подгорье зеленое, откуда взлетают
в экстатических струях утесы,
словно огромное кладбище
в белых своих надгробьях.
А мне бы кануть вниз головой
в безумной текучести камня,
а мне бы рухнуть на твердый валун,
и, выбив его из земли, расколоть
худыми моими руками;
я б вырвала, как у распятья
на кладбище, у него одно только слово,
что мне света подаст. И стала бы пить
свою кровь глотками веселыми.


Ты держи меня крепче,
мужчина. Туман проползает,
слизывая, растворяет бред мой безумный.
Немного еще, и увидим, как тает
над долами; а мы – на вершине оба.


Ты держи меня крепче. О, как нежны
твои глаза нерешительные,
твои глаза – из стекла чистого, голубого!
 

Пастуро, 22 августа 1929