Страшная месть

                Тема старого еврейского анекдота...




Могло случиться это в каком-нибудь местечке;
В Бердичеве и СмЕле, а может в Берестечке...

В них издавна живет разноязычный люд,
Но почему-то все их еврейскими зовут.

Евреи никогда в них не делали погоду,
Но было много там людей из этого народу.

Дружили и трудились, женились и плодились,
Но в сорок первом страшном фашисты заявились.

И свой порядок навели настойчиво и быстро,-
Не снилось это даже их коллегам-коммунистам.

Кому-то может по душе пришел порядок этот,
На, а евреев стадом за проволоку, в гетто.

Получше, чем в концлагере евреи там живут, -
Не убивают вроде бы, но жизни не дают.

Два года целых мучились, жил каждый как умел,
Но, отступая, немцы им устроили расстрел.

Все было по-немецки исполнено, исправно;
Попали под раздачу и двое православных.

Которые во что-то еще святое верили,
Хотели помешать... И умерли евреями.
               ***

Не то, что хоронить - боялись прикоснуться, -
А вдруг фашисты победят и в городок вернутся?

Но нет. Одним осенним днем, почти что спозаранку
О, радость! появились в нем под красным флагом танки.

Их хлебом-солью встретили, по чарке всем налили,
А далее, как водится, и митинг учинили.

Вдруг политрук, который был и автором затеи,
Внезапно старосту спросил, - А где ж у вас евреи?

Ему все объяснили и место показали,
Где человек пятьсот фашисты расстреляли.

Когда всех хоронили в одной могиле братской
Пришел священник, что не стал политрука стесняться.

Отпел, чтоб каждому в раю свои места достались,
И вспомнил, как на Пасху с раввином причащались... 

А после все же митинг был под мрачным небосводом.
И политрук там говорил о дружбе всех народов.

Красиво, пылко выступал, - Кто право дал им братцы,
Над нашими евреями жестоко измываться?

Коль нашему еврею чего-то там неймется,
НКВД иль ГПУ само с ним разберется.

И клятвой страшной поклялись все те, кто были с ним:
"Войдем в Берлин и их жидам жестоко отмстим!"