потеряно навсегда

Нужны материальные впечатления – что-то осязаемое, видимое, несущее запах, с чем могли бы связаться впечатления другого рода – мысли, переживания, – и если такое происходит, эти материальные вещи становятся волшебными флягами, ларчиками с драгоценностями, сундуками сокровищ, местом встречи прошлого и настоящего. Утратив эти волшебные предметы, ты будешь по ним тосковать: хотя мысли и переживания останутся при тебе, без вещественной оболочки они лишатся своей действенной силы. Когда-то я думал, что CD не идут в сравнение со старым винилом, – они слишком бесплотны, чтобы удержать что-то из мира души и духа, – но позднее догадался, что дело в другом: пластиковый диск тоже мог бы стать ларчиком и сосудом, но музыка уже не волнует меня так, как раньше. В ларчики нечего запирать, в сосуды нечего наливать. То же самое произошло с чтением, да и со всем на свете. Конечно, я до сих пор мечтаю найти сиреневый том, который когда-то выпрашивал у соседей, выпрашивал каждые полгода, пока они не переехали в другой дом, но я догадываюсь, что сиреневая обложка и скрещенные шпаги под названием не перенесут меня в то чудесное время, когда я всерьез жалел, что у меня нет шляпы, плаща и бархатного камзола. Остается надеяться на случай вроде тех, что связывали настоящее и прошлое для Марселя. Но вряд ли случай задержится, поджидая меня, или выйдет навстречу. Нет, такого не случится. Да если мы и встретимся, то разойдемся, не обменявшись ни словом: для меня, в отличие от Марселя, то, что потеряно, потеряно навсегда.

––––––––––––––––––––––––––––
     «Дело в том, что предметы – например, книга в красной обложке, такой же, как и другие, – будучи замечены и восприняты нами, становятся чем-то вне-материальным, состоящим из той же субстанции, что все тогдашние наши заботы или ощущения, и неразличимо сливаются с ними... Судя по некоторым знакомым мне словам, вот они, эти фразы, но нет, вроде бы и не они. Где красота, что прежде я находил в них?» – М. Пруст. «Обретенное время».