Грани

Время потеряло счет минутам, непрерывным невозмутимым потоком устремившись в будущее. Юра ласково гладил лежащую рядом с собой подушку, с нежностью глядя на нее, не уставая тихо приговаривать: "Спи-спи, мамочка..." Он заставил свою память забыть, что мамы нет рядом с ним уже полгода. Полгода одиночества, голода, безысходности, больниц, обильно заливаемых суррогатным алкоголем. Не хотел его мольбы слышать ни бог, ни дьявол, не позволяя уйти из жизни, в очередной раз реанимируя и возвращая на исходную позицию. 

...Когда мамы не стало, у него не хватило сил спуститься с четвертого этажа на первый, чтобы посмотреть на неё в последний раз, прикоснуться к холодной руке. Зеленый змий затмил белый свет, заглушив немой вопрос, повисший домокловым мечом: "Как жить дальше?.." Соседи и дальние родственники не стали тревожить Юру, предвидя всю бесплодность своих попыток, похоронив старушку, как подобает, и насколько это было возможным, имея на руках всего лишь семь тысяч рублей, съэкономленных на смерть. 

...Потянулся день за днем. Таяли запасы муки, крупы, сахара, сделанные впрок мамой. Понесли из квартиры прочь одну за другой неказистые, но еще работающие вещи, подозрительного вида странные люди, как по мановению волшебной палочки являющиеся каждый раз, когда Юре сильно хотелось выпить. Иного источника дохода не было. Кто возьмет на работу рецидивиста, прожившего в тюрьмах 25 лет? Да и желания идти куда-то в поисках работы не возникало. Человек "тепличное растение", взращенное заботливо мамой, был абсолютно не приспособлен к жизни в обществе. Грязный и оборванный он таскался по помойкам, собирая пустые бутылки, чтобы на вырученные деньги купить снова алкогольный сурогат. Когда горящая жидкость, обжигая все внутри, разливалась, опьяняя, по всему телу, голод становился тише. Падая в забытье, можно было не думать о том, как снова будешь тщательно размешивать воду с мукой и есть эту странную кашу. Иногда в дверь звонила соседка и приносила человеческую пищу, ту о которой он почти забыл. 

...Очередное путешествие в компании с зеленым змием окончилось черепно-мозговой травмой. Окровавленного Юру без сознания привезли в горбольницу. Трепанация черепа, реанимация. Ни одного посещения родственника (они до последнего надеялись, что Юра умрет). Врачи выходили, вернули к жизни и выписали.

"Куда идти? Домой?.." 

...Обнаружив двери своей квартиры закрытыми (а ведь он их не запирал на ключ, когда уходил из дома в последний раз!), он сидел на холодных ступеньках и ждал. Ждал кого? Чего?.. Спасибо хоть дали какую-то одежду для того, чтобы дойти сюда. Маленького размера брюки не сходились на поясе и не застегивались в ширинке, их жалкое подобие прикрывал сверху видавший виды просторный пиджак. Босы ноги были обуты вразнобой: на левой красовался башмак, а "когтистые" отросшие ногти правой непослушно выглядывали из резинового сланца. 

...Соседи, увидев возвращение Юры, позвонили его родственникам и запустили Юру домой. Жизнь потекла своим чередом... Снова голод, одиночество и пустота. 

...Спустя несколько недель его обнаружили обездвиженным, лежащим в грязной постели. Компанию составляли лишь "дикие голодные стада" тараканов и клопов. Скорая. Больница. Диагноз: эпилепсия. Недееспособность. Разум покинул его. Родственники, приходившие на этот раз навещать его, видели как тот ловко забирает еду, принесенную другим больным их родственниками, и тут же жадно её поедает. Взгляд Юры все меньше выдавал в нем человека. Никто не хотел "возиться" с тем, что от него осталось. 

...Выписка. Его вернули домой. Закрыли на ключ, оставив еды, выбросив практически всё, что могло бы причинить вред. Он один. Ласково гладит подушку и тихо приговаривает: "Спи-спи, мамочка..."

22.11.2004