Из командировки

Еду я домой с командировки,
Очень впечатленьями полна.
Мимо полустанки, остановки,
Люди вышли, я в купе одна.

Я теперь владею нижней полкой,
Жарко, и на мне всего  – халат,
Буду отдыхать в дороге долгой,
Коль дорожный быт  пошёл на лад

Я, конечно, думаю о муже,
По нему моя тоскует плоть.
Эмбрион мужской мне очень нужен,
И желаний мне не побороть.

И рука под трусики невольно –
Пальчик на заветный бугорок,
Это хоть приятненько довольно.
Всё ж мужской намного лучше «рог».

Полдень прочь, но всё еще не вечер,
Я проспала ровно три часа.
Боже, не мечтала я о встрече,
Ну, бывают в жизни чудеса.

На одной из многих остановок
Постучав, в купе открыли дверь,
И вошёл весь энергичен, ловок,
Мой коллега по «конторе». Зверь.

Он меня увидел, удивленье
Не скрывал на радостном лице:
« Ах, какое чудное везенье –
Вместе путешествовать в конце!»

Бросил сразу сумку под сиденье,
Лишь спортивный вытащил костюм,
Как переодеться бы – в смущенье,
Тонкий обдал,  облачком,   парфюм.

Отвернулась я в одно мгновенье,
Действуй, мол,  какие пустяки,
А в стекле оконном – отраженье,
Мускулов под кожей желваки.

Сел напротив. Прыгает сердечко –
Три недели я без мужика.
Он молчит, хотя б одно словечко,
Всё так неожиданно пока.

Чувствую присутствие мужчины:
Властно уж зовёт меня  интим,
А внизу – пульсация вагины,
Зов природы так неотвратим.

Опустила ноги я с сиденья,
Пухлые – открыл полой халат
Обалдел от этого виденья,
Манит бёдер розовый окат.

Зная, возбуждают ноги голы,
И когда там трусики видны,
Я не поправляю эти полы –
Стали щеки парня  все бледны.

Пролетело  между нами  что-то,
Мы в объятий бросились кольцо,
В поцелуе слились звонкой нотой,
Хоть пылало от стыда лицо.

И уже я против всякой  воли
Организм мой просто изнемог,
Села пышной попою на столик,
На сиденье ставлю ступни ног.

Между бёдер в миг  прижала цепко,
Чувствую внизу его бугор,
Сжал меня руками сильно, крепко,
Помню это даже до сих пор.

Он достал разбойника из плавок,
Сдвинула я трусики на край,
А во мне желанья – просто лава,
Ожидает нас слиянья рай.

И в меня вошёл горящий факел,
И заполнил всю меня до дна,
И сознанье стало, как во мраке,
Задохнула жаркая волна.

Магмою в проснувшемся вулкане
Поднималась жарко страсть во мне,
Захватила, словно в наказанье
Заставляя каяться в вине.

И безумье нас пронзило мигом
С буйной головы до самых пят,
Оба мы в оргазме бились диком,
Каждый  сладострастьем был объят.

Постепенным было возвращенье
Из опустошенья. Пыл не гас.
Грех свершён. Дадим себе прощенье?
Но как  дико сладостен экстаз!

Что ж продолжим, раз такое дело,
И одежд снимаем мы покров,
О, моё  прекраснейшее тело,
Друг мой растерзать его готов.

Мы  закрыли двери на защёлку,
Я легла, готовая на всё,
Целовал  он ласковую «пчёлку»,
И хотелось мне ещё, ещё.

И в руках его крутилась – вихорь,
Много раз была на нём, под ним,
Я кричала, иль стонала тихо –
Так сжигал ворованный интим.

Исполнял он все мои желанья,
Первобытный сказочный атлант,
Доводивший сладко до страданья –
Нравился во мне его гигант.
.
Сочные  мял дерзко ягодицы,
Спину, плечи, находясь во мне.
Получил всё от красы-девицы,
В наслажденья плавала вине.

Мы устали. Ах, какой же сводня,
Этот наш полупустой вагон.
Продолженье будет ли сегодня….
А пока – обеих обнял сон.
          *  *  *