Моя Москва

Молчи, отчаянный. Уж не твоей ли суеты
так ждут зеваки в рдяном циркуле арены,
свистя, крича и открывая рты,
пока ты в поисках ребяческой мечты
здесь не наешься досыта измены,
предательства, обид, и мутной пеной
не изойдешь? Здесь жрут аборигенов,
чтобы «поклончески» носить потом цветы.

Молчи, влюбленный. Тем, кто с живостью в крови,
здесь делают от бешенства уколы.
И сколько губ в скупой ухмылке не криви,
здесь даже дети ведают со школы,
что нынче счастлив тот, кто больше голый,
но в теплом внедорожнике. К любви
здесь для понятности рисуют слева доллар,
и если не запасся валидолом,
то цифр лучше даже не смотри.

Молчи, расщедрившийся. Здесь таких, как ты,
разглядывают пристально, как йети,
и каждый первый - и в метро, и в кабинете -
здесь не откажется от собственной тщеты
прикинуться слабей: мол, жены, дети…
И всех кормить, и потчевать в ответе,
и каждый честен, и на грани нищеты.

Молчи, талантливый. Кому свои слова
ни посвящай, ни адресуй – переиначат.
Здесь так устроено – пора учить права –
одушевленные здесь либо пьют и плачут,
а либо как ольховые дрова,
что ни согреть, ни надымить…
Моя Москва!
ты так щедра на боль, что даже сдачи
с бесценка моего вернёшь едва,
если надумаю пустить себя с прилавка.
Ты так добра, что доктор пишет в справке
любой душе, чтобы не мучилась: «Мертва».

18-19.02.2011