Вот я и умер...

Вот я и умер, ну что ж, прощайся!

Над гробом охать – зачем, зачем?..

Не убивайся, и зря не кайся -

При этой жизни я был ничем.



Пусть кто-то любит одни лишь деньги,

Я любил небо, ты - не меня.

Эй, там, на мачте! – руби брам - стеньги! -

Рвёт ветер парус, на борт клоня.



Лежу в гробу я и отдыхаю,

Сказать хотел бы, да не могу.

Пускай и мёртвый, но всё же знаю, -

Перед тобой я ещё в долгу.



И так сложилось, и так уж сталось,

Стоишь у гроба, едва дыша.

Теперь всё поздно, осталась малость -

Отходит в вечность моя душа.



Ещё мгновенье, забита крышка.

Гроб опускают. Прости, прощай!

Помни, как жили и как любили,

Лишь вечно помнить не обещай.



Надрывно ворон в ветвях закаркал,

И комья глины по гробу бьют.

И дождь закапал, и клён заплакал!..

Ну, здравствуй вечный ты мой приют!



Опять взлетаю в серое небо

Сегодня точно последний раз.

Ах, как давно я в том небе не был,

Теперь запреты – мне не указ!



И пусть рвёт парус смертельный ветер

Ломает мачты, к волнам клоня…

С тобой мы жили на этом свете

Не так быть может. Прости меня…

 2010 г.

Так сложилось, что последний куплет этой, не всем, может, понятной песни, добавила прекрасная поэтесса Лариса Браткова. Нет, вы её уже не услышите в песне, кроме узкого нашего круга, это было наше авиационное, и не многие поймут. Но мы, пилоты, пока живые, будем заканчивать с позволения Ларисы песню этим куплетом. И не раскаемся! Мы любили небо. Но мы любили и всё земное. И этим одним куплетом всё сказано. С годами всё тише...

Любовь с годами нежней и тише,
Чужды ей пошлость и гром фанфар.
Как дождь осенний шуршит по-крыше,-
Она и горечь и Божий дар...

14. 11. 19 г