Д. Р. Р. Толкин Лэ о Лейтиан, песнь пятая

Дни потянулись чередой унылой,
И все ж в Дориате молчанье не царило,
Хотя Даэронова флейта онемела
И песен больше Лютиэн не пела.
Но шорохи лесные пробудились,
И снова воды бурные струились
У величавых врат , ведущих в залы.
Но ножка Лютиэн уже не пригибала
Травы и листьев в танце на лугах,
Бродила дева одинокая в слезах
По тем местам, где лишь совсем недавно,
Едва идущий, спотыкаясь постоянно,
Оборван, ранен и мечтой пленен
Ей Берен встретился, и словно видя сон,
 Садилась Лютиэн, у вод Эсгалдуина
 И глядя на поток, бегущий мимо,
  Не слышима за плещущей волной,
  Оплакивала жребий тяжкий свой:
«О воды вечные,несущиеся вдаль,
  Ушла любовь,осталась лишь печаль,
  Жестоких ваших чар не разорвать,
  И только в одиночестве страдать».
 
 К закату лето своему клонилось,
 А Лютиэн все чудилось, все мнилось ,
  Что слышится опять далекий зов
И имя нежное, которым соловьев
Дарили в старину, вернулось  к ней
В  деревьев скрипе, шепоте ветвей ,
 Вновь вторит эхо сквозь дождя капель:
«Тинувиэль  моя!Тинувиэль!»
 Печальной  памятью о времени былом,
Как  скорбный тихий погребальный звон,
Как ночью птицы одинокой трель:
  «Тинувиэль моя!Тинувиэль!»

«О мама Мелиан, прошу не утаи ,
Что видят очи мудрые твои?
Скажи, владеющая тайным волшебством,
В каких краях теперь блуждает он?
Каких врагов он встретил на пути?
Какие суждено ему пройти
Пустыни , горы? Жив ли он пока?
И солнце видит ли он днем сквозь облака?
Луна сияет ли ему ночной порой?
О , матушка, прошу тебя, открой! «

«О Лютиэн, о дорогое мне дитя,
Он несомненно жив, я чувствую,хотя
В темницу он на острове далеком
Сурово заключен и в кандалы жестоко
Закован Повелителем волков.
Измученный , ослабший от оков,
Во сне иль сквозь забытья пелену
Услышал Берен, будто ты поешь ему .»

«Но если так, то я должна идти,
Какими б ни были ужасными пути,
На целом свете кто ему помочь
Еще захочет? Только эльфов дочь,
Которая совсем недавно пела,
И танцевать да веселиться лишь умела.
Теперь забавы эти ни к чему,
Должна скорей я поспешить к нему!»
Молчала Мелиан , она не возражала
словам безумным,со слезами побежала
Через леса, как вспугнутый олень,
Охваченная горем Лютиэн.
На буковой листве в молчаньи леса сонном
Сидел Даэрон, как всегда в венке зеленом.
На землю рядом Лютиэн упала,
К нему склонившись, горько зарыдала:
«Даэрон, милый ,о Даэрон, пожалей
Меня,хоть ради дружбы прежних дней!
Сыграй , и сердце, полное тоской,
Отчаяньем и страхом, успокой!
Дням сумеречным свет,прошу, верни,
И радость умершую песней оживи!»
«Мертвы мелодии и голос мой пропал»,-
Даэрон ей печально отвечал,
Коснувшись горла пальцами,но все же,
Он взял свирель, и звуком осторожным,
Трепещущим, как лист на ветерке,
Наполнились долины вдалеке,
Остановилось все и замерло в лесах,
Умолкли в рощах птичьи голоса,
Зачаровала всех Даэрона свирель,
Напевом светлым средь дориатских земель.
И Лютиэн уже не так рыдала,
Когда умолк Даэрон , то сказала:
« Я так нуждаюсь, друг мой дорогой,
 В том,кто бы в странствия отправился со мной.
 Кто мог бы все опасности презреть
 Без страха в ночи темноту смотреть.
 Кто, не оглядываясь, шел бы лишь вперед,
 И верил бы, что непременно свет найдет.»
 Потом же тайну,что ей Мелиан открыла,
Даэрону все слово в слово повторила.
И были речи те полны огня,
Стремилась Лютиэн, желанием горя,
Самой судьбе идти наперекор
Сквозь пламя и через вершины гор,
На земли Севера, где зла и тьмы оплот.
Не сомневаясь, сила их падет
Пред девой без доспехов и клинка
И сбросит чары нежная рука.
Но проводник надежный нужен ей,
Чтоб к Северу помог искать путей.
Сумел Даэрон бы любовь свою забыть
И странствия с ней тяжкие делить?
«Но для чего, скажи,- ответил он
Идти Даэрону опасностей путем?
Для смертного , который словно вор,
Похитил у меня твой нежный взор?
Для счастия и радости его?
Я к Барахира сыну ничего,
С любовью схожего, не чувствую ничуть.
Не мне оплакивать его печальный путь.
Кто  хитрости путем проник в наш лес
Был по заслугам цепью скован здесь.
Но клятву дам без страха и сомненья,
Уберегу тебя я от  ужасного паденья,
Не допущу, чтоб погубила ты себя,
Дорогой смерти в преисподнюю идя.

И много смысла речь его таила,
Но Лютиэн в тот день не до раздумий было.
 Даэрону печально поклонилась,
В знак благодарности, и тихо удалилась.
На дереве устроившись высоком,
Смотрела Лютиэн на окаем далекий,
Где к мирным рощам и холмам зеленым
Обращены скалистым южным склоном,
Окутаны туманов  пеленой,
Уступы гор возносятся стеной.
И над равниной ,белизной укрыт,
Холодный Теневой Хребет царит.
А свежий ветер колдовского леса
Играл небрежно косами принцессы.
 Даэрон же, тем временем , спешил,
Все рассказать он королю решил
О замыслах, что дочь его лелеет,
И к гибели своей прийти сумеет
Коль твердо им не положить конец.
 С тем он  явился в Тингола дворец.
И Тингол с ужасом речам его внимал
«Ты прав,- потом Даэрону сказал,-
К тебе любовь и дружбу сохранит
Король, пока Дориат здесь стоит.
И в королевстве вязов и дубов
Признаю князем я тебя без лишних слов.»
За дочерью своей послал король:
«Прелестнейшая дева! Мне изволь
Назвать причину по которой в ночь
Стремишься ты бежать из дома прочь.
Что заставляет тебя к гибели ужасной
Идти дорогой тайной и опасной,
Достойно диких смертных, быть убитой
В земле пустынной всеми позабытой ?
«Мне ведомо»,-  сказала Лютиэн спокойно.
Забыть не обещала, быть покорной
Отцовской воле клятвы не дала,
От своего намеренья она
Не отступилась под угрозой или
Во имя тех, что так ее любили.
И на своем стояла до конца,
Она уйдет, ни доводы отца,
Ни то, что никому нельзя ей верить,
Ее стремлений к цели не изменит,
Пусть даже ей придется нарушать
Запрет отца и помощи не ждать.
Она уйдет, ей спутников не надо,
И каменные стены – не преграда.

Любовью, гневом, ужасом охвачен,
Подумал Тингол: раз нельзя иначе
Прелестное дитя, что всех ему милей,
Сберечь и защитить, то поскорей
Свободы должен Лютиэн лишить.
Но дочь он не решился заточить
В пещеры темные своих подземных зал,
Чтоб воздух леса к ней не проникал.
Без света лунного , без солнца в ясный день
Зачахнет и угаснет Лютиэн.
Вход во дворец надежно затенял,
Где Тингола дерновый трон стоял,
С начала мира и до этих дней,
Небес свод кроной подпирал своей
Огромный бук, и не напрасно он
Царицей буков звался, Хирилорн.
Ввысь устремляя три ствола могучих,
Она раскинула  шатер листвы и сучьев,
Зеленый свой набросила был покров,
Поверх Эсгалдуина берегов.
Как гладким шелком серо-серебристым
Одет был ствол,а сверху, с крон ветвистых
Лишь глазу белки можно разглядеть
Извилистых корней густую сеть.
И Тингол своим слугам повелел
Устроить дом, чтоб над землей висел
На этом буке от корней далеко,
На сколько хватит лестницы, высоко.
И был исполнен короля приказ,
Где ствол делился на трое,как раз,
И мог служить надежною опорой,
Среди ветвей и листьев, очень скоро,
В три комнаты и несколько окон
Укрыт был домик в кроне Хирилорн.
Жить Лютиэн теперь там предстояло
Пока б она разумной вновь не стала,
От мыслей о побеге отреклась.
Не говоря ни слова, поднялась
По длинным лестницам она ,где ей жильем
 Среди листвы висящий станет дом,
Сиянье белое мелькнуло меж ветвей,
И двери домика захлопнулись за ней.
Убрали лестницы ,и легкая  нога
 Не ступит на Эсгалдуина берега.

 И все, в чем Лютиэн нуждалась иль просила,
Наверх  взбираясь,в дом ее носили.
Оставить лестницу,хотя бы и случайно,
Ночной порою пост покинуть тайно,
Никто помыслить не решался даже.
С зари вечерней до утра томилась стража
У серебристых Хирилорн корней,
А Лютиэн - в тюрьме среди ветвей.
Даэрон часто приходил к подножью бука,
Лились мелодии печальной нежно звуки,
Он узнице сочувствуя лесной,
Ей дни на флейте скрашивал игрой
У трех стволов могучей Хирилорн.
А Лютиэн смотрела из окон,
Очарованию мелодий тех внимая,
И в сердца глубине певца прощая.
Донос Даэрона был Лютиэн забыт
И одному ему к ней вход открыт.
Шло время, и все также на ветвях,
Листва порхала в солнечных лучах,
Глазами ярких звезд ночной покров
Заглядывал под девы скромный кров.
Но вот однажды, когда ночь сменила день,
Привиделся сон вещий Лютиэн.
То чары Мелиан иль воля Провиденья,
Но не было у девы в том сомненья,
Что голос Берена раздался меж холмов,
И сладостный она узнала зов:
«Тинувиэль!» И сердце содрогнулось:
«Должна идти я!» Лютиэн проснулась.
 Лежал луны свет бледный на полу,
 Пробившийся сквозь скудную листву,
Кругом все тихо, но тревожно ей
Среди покоя буковых ветвей.
Рукой дрожащей косы распустила
И о побеге горестно молила.

Но горю Лютиэн  мольбами не помочь,
А тайным знаньем королевы дочь
Гораздо лучше дев других владеет
И чар волшебных сеть плести умеет.
Утерла слезы , смутных дум полна,
И больше уж не плакала она.
Ночь кончилась, луна ушла с небес,
Звезд хоровод мерцающий исчез,
И с первым светом, неуверенным и зыбким,
Вернулась к Лютиэн забытая улыбка.
 Но терпеливо дева утра ждет
И стражу, что внизу,  к себе зовет.
Поднялись к ней, и просьба Лютиэн
Была такой: когда минует день,
В Эсгалдуина темных омутах набрать,
Воды, чтоб чище и прозрачней не сыскать.
«И ровно в полночь,- молвила она,-
Вода должна быть мне принесена,
При том не сказано ни слова одного.
А воду в чистое налейте серебро.»
Еще просила стражников она
Взять золотой кувшин и в нем вина,
Подать из королевских погребов,
Обвив кувшин гирляндой из цветов.
И кто вино ей в полдень понесет,
При этом песню пусть веселую поет.
«Но прежде к королеве вы  ступайте
 И  ей  слова такие передайте:
 Дни долгие и ночи напролет
 Уныло время твоей дочери течет,
 Чтоб  заточенье  легче скоротать
 Просила прялку Лютиэн прислать.»
 И наконец , оставшись вновь одна,
 Зовет к себе Даэрона она:
 «Прошу , мой друг, мне время уделить,
 И с Лютиэн придти поговорить.»
 Когда вошел он, у окна сидела дева:
«Не только в музыке,- сказала - ,мой Даэрон,
 Достигнуть совершенства ты сумел,
Но и в ремеслах многих преуспел.
Немало сделанных тобой вещей хранится
В лесных отца пещерах и гордиться
Ты можешь мастерством своим по праву.
Скучаю я ,и мне б пришлось по нраву,
Когда бы ткацкий маленький станок
Ты смог поставить мне здесь в  уголок.
Мне пальцам хочется своим работу дать,
Цветные нити прясть, узоры ткать,
Все краски утра и заката собирая,
Их с лунным светом прихотливо сочетая,
И солнца луч добавив золотой,
Что днем играет с буковой листвой.»
Даэрон все исполнил, но спросил,
Когда станок и прялку приносил:
«О ,Лютиэн! Мне можешь ли сказать,
Что хочешь прясть? Что собираешься ты ткать?»
«Я дивную спряду вначале нить,
 Мне волшебство ее поможет свить.
 Воздушное сотку я полотно,
В нем чар немало будет вплетено,
Власть Ужаса они разбить сумеют
И силы преисподней одолеют.»
Они расстались.Долго и печально
Даэрон размышлял о смысле тайном
Намерений ее, но королю
Не высказал тревогу он свою.


Ночь наступила,Лютиэн не спит
И с песней заклинание творит,
(Не будет людям ведомо оно),
Мешая вместе воду и вино.
И повторив так трижды девять раз,
От зоркой стражи утаившись глаз,
Над золотым кувшином песнь ведет,
О том, как над землей  рассвет встает.
О свете звезд и сумраке ночном
Звучала песнь над белым серебром.
И все , что по историям старинным
С начала дней считали самым длинным,
В волшебной песне перечислила она ,
Названия, предметы, имена.
И гномов бороды, что больше, чем их рост,
И Драуглина-оборотня хвост,
И пики гор, что в сумрачную высь
Над пламенем Ангбанда вознеслись.
И легендарный Гленд -меч великана Нана,
Гиганта Гелима из ледяного Эрумана ,
 Гломунда тело – прародителя всех змей,
И звенья Ангайнор – крепчайшей из цепей,
Которой Моргот был в дни давние пленен
И к Валар для суда препровожден.
И наконец упомянула в песне той
О косах Уинен, Владычицы морской,
Что протянулись под небесным сводом
По всем морским, речным, озерным водам.
И вымыв волосы свои водой с вином,
Запела Лютиэн мелодию, что сном
И чарами дремотными полна,
Глубока словно бездна и темна.
Мотив волшебный песни не смолкал
И тоньше ,легче каждый волос стал,
Чем нити сумерек, что паутину ткут
И осторожно на траву кладут,
В туманную цветы закутав тень,
Лишь ночи место уступает день.
Длиннее и длиннее становились,
Ручьями волосы с плеч Лютиэн струились,
И заводями темными у ног
Растекся ее локонов поток.
Потом же Лютиэн в свою постель легла
И до рассвета крепко проспала.
Когда проснулась, тускло и несмело
Через окошки утро к ней глядело.
Но комната темна ,и словно дым
Постель окутал сумраком своим.
Волос же длинных пряди из окон
Свисали, серебристой Хирилорн
Туманной дымкой ветви обвивая,
День наступающий собою затеняя.

Нащупав ножницы свои во тьме кромешной,
Без колебаний Лютиэн поспешно
Отрезала  до самых уха мочек
Волос густые пряди цвета ночи.
Затем, чтобы содеянное скрыть,
Ей голову свою пришлось прикрыть
Иллюзией волшебной черных кос,
Пока своих не отрастит она волос.
Теперь же Лютиэн работы много ждет,
Без устали она прядет и ткет,
Хотя присуща эльфам всем сноровка,
Надолго дела хватит пальцам ловким.
Порою стража окликала Лютиэн,
Не видя ее в окнах целый день.
«Мне ничего не нужно!Прочь ступайте!-
Им был ответ.- И спать мне не мешайте.
Хочу в объятиях дремоты сладкой быть,
И о своих печалях позабыть.»
Тревогой и сомненьями объят,
Даэрон приходил три дня подряд
И отозваться Лютиэн просил,
Но от нее ответ не получил.
А Лютиэн в то время покрывало
Из облака волос своих соткала.
Подобное туману одеянье
И мгле ночной без лунного сиянья,
Черно, как тени под древесной кроной,
Чар колдовских покрыто сетью сонной,
Сильнее тех, что Мелиан наряд
Пронизывали много лет назад,
Когда под темным куполом небесным
Услышал Тингол королевы своей песни
И очарованный в тени долин стоял,
А мир рождающийся звездами сиял.
И завернувшись в покрывало осторожно,
Под тканью темной Лютиэн надежно
И платье , что сверкало белизной,
И плащ каменьями расшитый голубой
С узором золотым цветущих лилий,
Все спрятала она , а  чары скрыли
Внизу средь складок дремоты  дурман,
И сонного забвения туман.
Теперь из нитей, что остались не у дела
Веревку прочную сплела она умело,
Длины такой, чтоб до земли достала,
И вкруг ствола надежно обмотала.
Окончен труд, вернулась вновь печаль,
И Лютиэн глядит невольно вдаль
Из маленького тусклого окна
Туда , где Севера унылая страна.

Закат окрасил кроны в цвет багряный,
И стелет вечер по земле туманы.
Настали сумерки .И Лютиэн в окно
Уж видит-  у корней совсем темно.
И песнь магическую тихо напевая,
Кос чародейских пряди расплетая,
С чуть слышным мягким шорохом она
Бросает волосы свои вниз из окна.
Донесся к страже тихий звук невнятный,
Но им , что происходит, непонятно.
А локоны , что словно ночь черны
Над головами, колдовства полны,
Как маятник качались в такт напеву,
Что вниз летел из уст эльфийской девы.
И вот охраны разговор утих,
Волшебный сон сковал движенья их.
И темным облаком, подобно белке ловко,
Скользнула Лютиэн по свитой ей веревке,
Земли коснулась и бежала прочь,
А черный плащ прикрыла сверху ночь.
Кто знает на какой теперь дороге
След незаметный эльф оставит легконогий?