А душа маятой болеет

На пригорочке деревушка,
Разнолапый забор – житье,
Покосившиеся избушки,
Ошалелое забытье,
Ошалелое неприличье,
Запустеньем сквозняк сипит,
Сожаленье, уже, привычно…
Тихий взгляд за изгиб реки.

Долгий вздох, и совсем не бойко,
Как в задумчивости слова,
Будто ждет у реки попойка:
Костерок, в котелке уха,
И дымок, уходящий в небо
Серый, словно бы облака,
Сверху морось, как раз к обеду,
И сонливость берет слегка.

Здесь до горечи ненасытно,
Пьяно хочется ощутить
Острый берег, и древность быта,
Свою совесть, потребность жить.
Обездоленно поле веет,
Невозделанно смотрит вглубь,
А душа маятой болеет,
Наслаждаясь, пророчит путь.

Как понятно, теперь, что свято,
Церковь мшелая ранит вид,
Но надеждами не объято…
Просто свято, как часть души.
Так, наверное, без одежек,
Бесприютно у нас душа,
И мы прячем ее надежно,
Одевая от глаз в шелка.

Где-то там, на закате город,
Суета и парад огней,
Он, конечно же, очень дорог,
Этот город – судьбы моей.
Возвращаюсь под чуткий вечер,
Побеседовать у реки…
И обратно в огни и встречи,
В мир, где люди, где жизнь кипит.