Притча о камне

Была скала, а сверху мгла;
чуть выше был над нею свет,
кустов красивых разный цвет.
Пропал тот свет – пропала мгла;
гремели бури и метели,
моря и реки песни пели,
что были там скалы вокруг.
И окружили ее вдруг
титаны, на куски крошили,
кусты и воды потрошили…
  Под действием тех внешних сил
судьбу свою он искусил –
один тот камень, иль булыжник,
он был, наверное, чернокнижник.
Как от скалы он откололся
еще в полете напоролся
на ее изгибы,
и заработал он ушибы.
  К несчастью, к счастью, может быть,
пришлось ему в воде пробыть,
в которую он окунулся;
задумался и ухмельнулся:
«Иль я вообще когда вернусь,
в скалу – туда я не тянусь».
И медленно он плыл на дно,
забыв и помнив об одном:
иль будет скалы выше он?
Но нет, не тот уж взял он тон,
из темени услышал стон –
другие камни той скалы
в воде не знают похвалы
из за того, что они больше,
и не отесаны намного дольше.
   В глуби забытым думал будет,
скалу ту гнусную забудет.
Наверное, вышло бы и так,
если б не рыбок тех косяк…
Кружатся, вертятся, играют,
но мыслями не понимают
его. Почувствовав прохладность,
представив всю его отрадность,
катили все его по дну;
вдруг на минутку все одну
оставили блаженный камень,
он представляет: «Я был пламень, -
нагрелся, мощность он услышал,
и говорит, - каков я вышел!?»
  То дно нагрелось, зазвенело,
в сознании побагровело,
под камнем трещины пошли.
И смотрит вниз, а там – гранит –
под ним ведь целый монолит,
он ждет его распоряжений,
не знает слабости, забвений,
не ведает он колебаний,
присущ ему здоровый дух,
а монолит друг другу друг!
  Весь, как один, желаний – куча,
а камень верхний всех научит.
Когда и мыслями мы вместе –
врагу – хоть провались на месте.
От мыслей тех камень нагрелся,
ум тысяч камней разгорелся –
стали они, как жаркий пламень,
названье им – философский камень.
Песок и ил, рыбы в нас верят,
русалки, демоны поверят!
И начал изо дна расти,
из глубины всем свет нести.
Рассекает воды дна
камня уверенность одна;
вверх, вперед, быстрей, упорней,
а наш задор всегда задорней!
Прорвал упорством воды гладь,
по сторонам глазами глядь –
та скала, от которой откололся
сама себя изжила в скуке,
как радостно, - не напоролся
на глупость, спрятанную в разлуке.

Ввысь горизонта, выше всех;
вперед, дарить камням успех!
Но понял: в чем – то был не прав –
один не сможет лишь свой нрав
поставить всем за эталлон,
камней тех нужен миллион.
В порыве радости   веселый
стал мякнуть, стал он как кисель,
услышал: «Не пошел бы ты отсель?!»
Скатился снова в бездну он
ведь не был никогда влюблен,
под солнцем нету ему места,
русалка лишь его невеста.
Известно всем, что их и нету,
не сыщешь их по белому свету –
поэтому воображенье
царило в нем, как приведенье.
  Упал и кратер поглотил его,
считал его за своего…
Прошел он через переплавку,
устроил мозгу дозаправку,
сумел себя переменить,
и начал в лаве дальше плыть.
Куда попал он? – Неизвестно,
лишь вид был у него чудесный:
стал камень тот культурен, смел,
писать стихи даже умел…
Прорвала лава глубь морскую,
и в жизнь ту рыбную, мирскую
в единомышленном потоке
он оказался на востоке.
   Силы попробовать надо опять
лаву заставил он разгонять
тоску в воде и мрак,
силы собрать в один кулак,
рвануть вверх, выше, вместе,
что б не стоять внизу на месте!
Спустя минуту убедились,
что над водою воцарилась
горизонтально ровная площадка,
и все равны, как та брущатка –
как символ равенства, борьбы,
победы всех над царством тьмы.
Тех, кто когда – то был повержен,
но к делу своему привержен.

А монолит тот раскололся,
и на скалу ту напоролся,
теперь они одни вдвоем,
возможно ночью, или днем
ЖАЛЕЮТ.

Written in           Written by S.D., who was in desperate!
2004  year