первоснежная зарисовка

Тонкий бинт первого снега лег на протекающие под моим окном
крыши

Протянулся по рытвинам уставшей от стоп человеческих -   

Все в узорах - ноябрьской кожи земли. Стала вдруг мизерной, лишней

Моя собственная язва. Изрыгающая изредка струйки вниз

По жестяному гулкому водопроводу памяти. Где навсегда есмь обман,

Где однажды пролитая капля крови ядом разлилась по нервам

И шипит в отражающих меня других солнечных зрачках.

И теперь пропасть невероятная, вселенская между словом моим
и старым делом

Кажется, я бы опьянела, впуская в рот тонны снежинок, таких невинно-белых,

Завидуя их нежности, легкомысленности и непререкаемой одной миссии:

Танцевать то вальс, то польку, ча-ча-ча, то фокстрот - в подвенечных

Разнофасонных нарядах. Но они такие же сложные, как полифоничные мои мысли:

Мне хочется то спрыгнуть к ним, отмереть и приблизиться в вечности
к земному ядру

Или зажечь свечи, чтобы запотели стекла и на них исповедоваться перед
суровыми силами ночи

Бинт все тучнее и туже, чувствую, уже не видно ни его, ни блеклых ран
городского спрута

Первый-первый снег, мелькают лица близких людей, одиночество в квартире...
язвенная жидкость тревоги.

Ave Maria...