Неподвластен давно пылесосу...

Людмила Колодяжная

Росла тропа – из Твоей тропы,
но не был Ты узнан миром.

А я Твои обмывала стопы
на Вечере тайной, мирром.

За словом Твоим восходила, учась,
по водам, пескам, по тверди,

Но словно лучом, был пронизан час
Твой – ожиданием смерти.

И я к распятию шла в пыли,
распята Твоею болью.

И я смотрела, как рос вдали
Твой крест, обвитый Тобою.

Я знала, что Ты побывал в аду,
и в день вернулся весенний...

А я встречала Тебя в Саду,
плача, в час воскресенья...

....


Я хотела бы быть сестрою,
но не Марфою хлопотливой,

а той, что волосами укроет
стопы Его, счастливой

становясь, снова и снова,
от смиренной доли –

быть пленницей Его Слова
исполнительницей – воли,

слушательницей притч в пустыне –
о высокой свече, да о прочем...

О возлюбленном сыне,
вернувшемся в дом отчий.

Я хотела бы Мариею называться –
именем на устах печальным –

чтобы на зов Его отзываться –
утром Пасхальным.

Мои прорастут вопросы,
как ворс твоей тишины,
ты – словно прекрасный Иосиф –
мои разгадаешь сны.
 
ПАРОДИЯ, НАПИСАННАЯ НА ДОСУГЕ ХАТШЕПСУТ РИЧАРДОВНОЙ ЩЕНСНОВИЧ:

Неподвластен давно пылесосу
Ворс вопросов моих, как плюш:
Почему мой сын – не Иосиф,
Почему не Иаков – муж?

Почему зовусь не Рахилью?
Почему не Саррой зовут?
Как Девора, пишу стихи я,
Но Вараки ко мне не идут.

Почему назвали не Машей?
(Даже Марфой назвать не смогли!)
Почему родилась я даже
Не на том участке земли?

Неподвластен давно пылесосу,
Ворс вопросов моих пророс:
Ну зачем я остригла косы?!
Купишь миро – а нет волос…