Я вернулся туда, где прожил тридцать лет,
поглядел на себя - подивился.
Словно это не зеркало - пасквиль, памфлет -
страшный сон, что ребенку приснился..
Это значит - я маленький - просто заснул,
а деревья высокие рядом.
Я залезу на тополь, потом на сосну,
обуздаю вселенную взглядом! -
Покачаюсь на ветке, малины нарву,
из соседнего сада малины...
Ну а если разбудят - опять зареву,
все равно - косяком или клином
улетает шершавая память коры,
удаляется кашель собаки -
я уже одолел половину горы
и вовек не увижу Итаки.
А я, Илья, с годами как бы закольцовываюсь: и в развалинах узнаю прошлое. И смотрю словно сквозь постаревшие лица. И узнаю. Пробиваюсь. Исключительно везде проступают формы старого бытия, но детства нашего. Как-нибудь напишу об этом чувствовании.
Спасибо. Сегодня ностальгией пахнёт со Стихиры...
Вам хорошо, Николай - ну, прошу прощения, понимаю, что это не так, - я о том, что Ваше прошлое - рядом. У меня - почти никого - лучшие друзья детства уже давно ушли из жизни, город детства изменился до неузнаваемости. на месте, где я собирал грибы, - деревянный храм убиенной царской семье, и всё больше вокруг тишины, да я и сам к ней стремлюсь...
Да, вокруг всё больше тишины. Недавно я очень остро это почувствовал. Снесли все дома в Архангельске на ул. Поморской, все разъехались. Я пришёл навестить этот родной уголок, где когда-то родился, и теперь стоял, как на дне глубокого колодца: высокие каменные стены новых чужих холодных домов поднимались вокруг меня. И больше ничего не было, знакомого, родного, привычного, ни деревянных крылечек, ни тополей с качелями, ни людей, когда живших здесь.Ни голоса, ни звука, ни тени.Ничего не осталось - всё стёрло время! И только из-под наспех уложенного асфальта упрямо выпирали сваи моего дома - забыли выкорчевать?- и я по ним определил,где стояла наша печка,старый бабушкин диван и мой письменный стол...Я потерянно стоял и понимал, что всё кончилось, будто умер родной и близкий человек. От моего детства ничего не осталось, только эти бугры на асфальте. Во что мне подумалось тогда.
ПРостите, что вклинился, но так сильно зацепило Ваше стихотворение.
Что Вы, Владислав - именно это и так больно - что ничего не остаётся, кроме памяти.
Дед построил в Гомеле бабушке дом - на его месте - воронка от бомбы в войну, что теперь - не знаю.
Построил бабушке дом здесь, на Урале - оказался не нужным никому из детей и внуков... А мне, как внуку, просто больно ехать мимо улицы, где стоит этот дом.
Осталось только кладбище, где и дедушка, и бабушка, и тётя Фима, и дядя Миля... - их дом тоже продан и перестроен.
От мест, где я проводил детство, практически ничего не осталось, как и от тех лесов, где я собирал грибы.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.