Байкал

Сорви голова – Ангара!
Рвалась ты упрямо из плена.
У берега пьяная пена,
Скелеты деревьев, кора.

Ты так своенравна, река,
И в глубь глубины голубая,
И жадными лижешь губами,
Гранитные сплошь берега.

А там, за горою Байкал
До края наполненной чашей,
Кипящей, но чаще молчащей –
Чистейшей водицы бокал.

Прозрачность такая воды,
Что светлая если погода,
Так будешь заглядывать в воду,
Как будто с большой высоты.

Изрезан водою гранит –
Большие и малые бухты…
Канаты уложены в бухты,
Пока лед молчанье хранит.



Лед виден на всю глубину,
И дно сквозь него, как сквозь лупу.
И может не так уже глупо
Прижаться хоть глазом ко дну.

Пронзил нас насквозь Бургузин –
Трубою огромной ущелье.
Не будет, не будет прощенья
Тому, кто ему подкузьмил.

Бороться? Но хватит ли сил
Со злым механическим зверем.
Быть может, мы позже прозреем,
Попросим его, чтоб простил.

Когда на земле станет сухо,
И жажда страшнее чумы.
То вспомнит слепая старуха
Про то, что забыли чины,

И толпами, чтобы напиться,
Но не оскудеет Байкал.

Такою прозрачной водицей
Гордится хрустальный бокал.

Продлил жизнь на несколько лет:
Жил рядом, пил воду святую.
Его никогда не забуду,
И стих не последний привет.