О чём молчишь?

О чём молчишь? Я про тебя ведь знаю
лишь то, что в энных строчках выдранных листов,
разбросанных – как крики про любовь –
в немой болезни, близкой к краю,
в пустой больнице, где восток
на грязной «скорой» превратился в запад,
в другой конец Москвы и в запах
лекарств и крови из шприцов.

Вот ты молчишь, а у меня в округе
обрывок леса и свинец реки,
как губы урбана, смыкаясь от тоски,
как холод льда, что поглощал на юге -
казалось бы, забытый навсегда, -
заламывают, стягивают руки,
толкают к мысли, что уйти
было не страшно, ерунда.

О чём молчишь? Ведь я тебя не знаю,
лишь только грифель, клочья и строка
проникнут в недожитые года,
отталкиваясь в пелену от края,
как и от грязной «скорой» наскоро туда,
где белый коридор, полёт халатов,
измятая постель в крови, палата
и холод льда – похожие глаза.

Ты всё молчишь, а у меня в округе
уже стеною мокрый снег,
и тянет улица, и бег –
под властью налетевшей вьюги,
под рокот шлюза, вдоль реки –
туда, где мутная граница,
где бесконечная столица
мне скалит все свои штыки.

О чём молчишь? Всё как обычно,
и в энных строчках выдранных листов
три буквы имени обыгрывает слог,
покуда ты – на севере и безразлично
разглядываешь даль над линией дворцов,
совсем не вспоминаешь год, когда…
а впрочем, это вправду ерунда,
ведь мучает последняя любовь.

И ты молчишь, и кажется обычным:
пейзаж – расколотый, в крови,
размазанные вдалеке огни,
последняя изломанная спичка
и эти муки у реки,
как на измаранных страницах,
разбросанных в пустой больнице,
в борьбе с болезнью,
о любви.