Нас по-прежнему ждет, призывая к себе, наше море,
у черты горизонта все также стоят корабли,
мы уж вроде другие, но голос настойчиво вторит,
тот, который когда-то позвал прочь от нашей земли.
Сквозь сомнений туман, на волнах обреченных мечтаний,
через долгие мили пути бед, страстей и тревог,
на краю бесконечного моря пустых ожиданий,
зажигает надежда спасительный свой огонек.
И я знаю, что нас наше море отыщет повсюду,
Где-бы мы не скрывались, какой бы дорогой не шли
наши спутники - волны, бегущие странно и чудно.
незаметно затихнув, внезапно восстанут они.
Времена у всех разные: кто-то лишь море увидел...
кто-то твердо ступил на песок, приближаясь к воде.
Кто-то скрылся из виду, желанный свой остров завидев,
иль напротив, покой свой нашел на морской глубине...
Несмотря ни на что, простодушно, открыто мы верим,
в то, что близок тот остров, что нас, в свою очередь, ждет.
И усталой ногой ступим мы на заветный наш берег,
на котором, в награду для нас, дивный сад расцветет.
...Вот уж год, вот второй пролетел, камни в пыль растирая,
изменяя цвета и дроги, часы и мосты.
Впереди – горизонт, а где остров, мы точно не знаем.
Только отблески видим грозы неземной красоты.
Наше время бежит, только мы - ты, да я, все на месте.
Не плывем в синем море, о чем так мечтали с тобой.
Возле берега ищем рассвет, как жених и невеста,
ждем вестей пролетающих птиц о погоде морской.
И сейчас, с неизменной печалью тот миг вспоминаем,
когда были мы призваны морем себя испытать.
Как давали друг другу обет, что мы там побываем,
и никто из Вселенной не сможет тому помешать.
Может, мы не дозрели еще до таких испытаний?
И не пробил наш час, призывающий прочь от земли?
И нелепыми кажутся небу все наши желанья?
И пока не готовы к суровой волне корабли?
Что гадать, где ответ: долго будет он нам неизвестен
Может, жизни не хватит на то, чтоб его отыскать
Но, томясь, все равно усидеть мы не сможем на месте,
и, тоскуя, мы будем надеяться, верить и ждать.
Потому, что, любимая, понял я, что наше море-
-это жизнь, окружившая нас глубиною своей.
Может, плыть нет нужды далеко, мы поймем это вскоре,
может, остров не так и далек от твоих кораблей.
Так попросим у ясного неба попутного ветра,
отвернемся от каменной груды прибрежных забот,
и отчалим, уверенно зная, что за морем где-то
возвышается остров, что нас с тобой помнит и ждет!
июль 2011
Наше море, часть 2 Откровение
© Copyright: Максим Медведев 2, 2012
Свидетельство о публикации №112012209409
Свидетельство о публикации №112012209409
Рецензии
Ага, а что... Лёгкие такие стихи... беспечные. Я в детстве и в юности очень любила ходить пешком, без цели, лучше всего по такой какой-нибудь местности незнакомой, где уж совсем неизвестно, откуда, куда идёшь, зачем. Мне поэтому Толкиен нравился с его бесконечной дорогой и Море Толкиена, как символ такой дороги - уже навсегда. Тоже, в конце трилогии, там всё кончается, что было раньше, новое начинается и новый календарный отсчёт. А в бывшем больше ужаса было, чем чего-то замечательного; а теперь всё кончилось, и те, кто раньше жил на материке, материк покидают, уходят за Море, вроде того "Смеётесь! В блаженной крылатке дорожной! Луна высока". И так им хорошо, ещё бродить напоследок любимыми тропками, и так им хорошо потом плыть вечно, неизвестно куда, ничто их больше не тревожит, не мучает, всё бывшее будто сон.
Море, морской простор!
Чайки кричат и реют,
И белопенный прибой
Набегает быстрее, быстрее...
На Западе, в ясной дали,
Закатное солнце алеет.
Корабль, серокрылый корабль!
Слышишь ли давние зовы,
Уплывших прежде меня
Призывные голоса?
Прощайте, прощайте, густые мои леса,
Иссякли дни на земле, и века начинаются снова.
А я отправляюсь за Море и брега достигну иного.
Там длинные волны лижут
Последние Берега,
На Забытом Острове слышен
Солнечный птичий гам -
В Эрессее, предвечно эльфийской,
Куда нет доступа людям,
Где листопада нет
И где мы навеки пребудем.
Дж.Р.Р.Толкиен
Опять же, то, из Бродского: "Мы будем жить с тобой на берегу, отгородившись высоченной дамбой..."
*
Вдали истаял контур паруса, паруса, паруса,
Вдали истаял контур паруса, просторы пусты.
И наступает долгая пауза, пауза, пауза,
И наступает долгая пауза - готова ли ты?
Судьба трепещет за пазухой, трепещет за пазухой,
Судьба трепещет за пазухой, оплавив края.
А что там будет за паузой, что там за паузой,
А что там будет за паузой - готова ли я?
И вновь зовет и колышется, зовет и колышется,
И вновь зовет и колышется зеркальная твердь.
И все же музыка слышится, музыка слышится,
И все же музыка слышится... И пауза - не смерть.
Вероника Долина
*
Несмотря ни на что, простодушно, открыто мы верим,
в то, что близок тот остров, что нас, в свою очередь, ждет.
Точно. Море... Острова. "Робинзон Крузо". Саванна.
*
Наше время бежит, только мы - ты, да я, все на месте.
Не плывем в синем море, о чем так мечтали с тобой.
Фигово.
*
Как давали друг другу обет, что мы там побываем,
и Ктулху, всемогущий, не сможет тому помешать.
А ты как думаешь, Таня Бондаренко плохо дралась или не решалась? Мы с Жабой что ли Малиновой обет давали встретиться?
*
Может, мы не дозрели еще до таких испытаний?
Может, и не дозрели. Еле сводим концы с концами, еле держим удар. А ведь это, сравнительно с Ктулху, только сильно облегчённая тренировка.
*
Потому, что, любимая, понял я, что наше море-
-это жизнь, окружившая нас глубиною своей.
Может, плыть нет нужды далеко, мы поймем это вскоре,
может, остров не так уж далек от твоих кораблей.
Так попросим у ясного неба попутного ветра,
оттолкнемся веслом от волны мрачно-серых забот,
и, почувствовав в наших сердцах лучик теплого лета,
мы поймем, что наш остров давно нас, любимая, ждет!
Здорово))
Агата Кристи Ак 18.01.2014 18:28 • Заявить о нарушении
Море, морской простор!
Чайки кричат и реют,
И белопенный прибой
Набегает быстрее, быстрее...
На Западе, в ясной дали,
Закатное солнце алеет.
Корабль, серокрылый корабль!
Слышишь ли давние зовы,
Уплывших прежде меня
Призывные голоса?
Прощайте, прощайте, густые мои леса,
Иссякли дни на земле, и века начинаются снова.
А я отправляюсь за Море и брега достигну иного.
Там длинные волны лижут
Последние Берега,
На Забытом Острове слышен
Солнечный птичий гам -
В Эрессее, предвечно эльфийской,
Куда нет доступа людям,
Где листопада нет
И где мы навеки пребудем.
Дж.Р.Р.Толкиен
Опять же, то, из Бродского: "Мы будем жить с тобой на берегу, отгородившись высоченной дамбой..."
*
Вдали истаял контур паруса, паруса, паруса,
Вдали истаял контур паруса, просторы пусты.
И наступает долгая пауза, пауза, пауза,
И наступает долгая пауза - готова ли ты?
Судьба трепещет за пазухой, трепещет за пазухой,
Судьба трепещет за пазухой, оплавив края.
А что там будет за паузой, что там за паузой,
А что там будет за паузой - готова ли я?
И вновь зовет и колышется, зовет и колышется,
И вновь зовет и колышется зеркальная твердь.
И все же музыка слышится, музыка слышится,
И все же музыка слышится... И пауза - не смерть.
Вероника Долина
*
Несмотря ни на что, простодушно, открыто мы верим,
в то, что близок тот остров, что нас, в свою очередь, ждет.
Точно. Море... Острова. "Робинзон Крузо". Саванна.
*
Наше время бежит, только мы - ты, да я, все на месте.
Не плывем в синем море, о чем так мечтали с тобой.
Фигово.
*
Как давали друг другу обет, что мы там побываем,
и Ктулху, всемогущий, не сможет тому помешать.
А ты как думаешь, Таня Бондаренко плохо дралась или не решалась? Мы с Жабой что ли Малиновой обет давали встретиться?
*
Может, мы не дозрели еще до таких испытаний?
Может, и не дозрели. Еле сводим концы с концами, еле держим удар. А ведь это, сравнительно с Ктулху, только сильно облегчённая тренировка.
*
Потому, что, любимая, понял я, что наше море-
-это жизнь, окружившая нас глубиною своей.
Может, плыть нет нужды далеко, мы поймем это вскоре,
может, остров не так уж далек от твоих кораблей.
Так попросим у ясного неба попутного ветра,
оттолкнемся веслом от волны мрачно-серых забот,
и, почувствовав в наших сердцах лучик теплого лета,
мы поймем, что наш остров давно нас, любимая, ждет!
Здорово))
Агата Кристи Ак 18.01.2014 18:28 • Заявить о нарушении
Почему нужно так держаться за идею орать на всю местность "Я ничего не боюсь"? Чтобы всё с этой местности сбежалось, всё подряд оказалось бы взято под влияние, и угрохали бы тебя раньше, чем ты за что-то возьмёшься? По-моему, каждый день упёрто и понемногу преодолеваешь проблемы... очередной отрезок пути... ну и ладно. ты что, не решаешься что ли при этом, а решился бы - шёл бы гораздо быстрее и успевал бы гораздо больше? А на вопли истошные на всю местность силы тратятся между прочим.
Агата Кристи Ак 18.01.2014 18:31 Заявить о нарушении
Агата Кристи Ак 18.01.2014 18:31 Заявить о нарушении
Как тоже у Толкиена, "вот выйдем из леса, развернёмся и споём что-нибудь громовым хором, а сейчас утихни, чё-то твои песни этим странным деревьям не нравятся".
Агата Кристи Ак 18.01.2014 18:32 Заявить о нарушении
Агата Кристи Ак 18.01.2014 18:32 Заявить о нарушении
Спасибо, но здесь под морем подразумевается "свой собственный непознанный мир". Уйти в море - значит раскрыть себя, реализовать свой потенциал, оправдать свое предназначение...
Максим Медведев 2 18.01.2014 21:51 Заявить о нарушении
Максим Медведев 2 18.01.2014 21:51 Заявить о нарушении
Шикарное толкование, мне нравится.
*
У каждого своё предназначение, свой особый, преимущественный над другими талант. Некоторым вообще не повезло, наблюдать их сердце переворачивается: их предназначение политика, а политика захвачена...мягко говоря демагогией... Вражеским влиянием захвачена полностью. В том смысле, что политика - это, люди не помнят с какого времени, средство к тому, чтобы разрушать и уничтожать в мире всё живое и целое. Например, чтобы уничтожать государства, даже не просто территориально их разъединять, а в пыль перетирать все те плюсы, которые государства на сегодняшнем уровне развития могли бы предоставлять своим гражданам, своему народу.
В христианстве - в православии - утешаются, живя в этой жизни, тем, что жизнь эта однажды кончится, мне было близко это соображение где-то в классах с третьего по восьмой. И у Толкиена тоже Море и переход за него - благое обещание для смертных, что одною только материальной жизнью бессмысленные дороги не исчерпываются, дальше снова дорога, бессмысленная уже по-настоящему, а то в материальном мире дороги всё-таки осмыслены, поскольку проложены врагом ради его выгоды. Знаешь, поговорка проклятая, "Чёрт пашет, старается, а засеет всё равно Бог". А там, значит, как отправишься прочь из материального мира - бессмысленность, волшебное ощущение дороги "Смеётесь! В блаженной крылатке дорожной! Луна высока", новые открытия и преодоления.
*
Ну, а ты и я, в чём, ты думаешь, могли и должны были бы реализоваться, и в чём конкретнее наше море заключается??
Агата Кристи Ак 20.01.2014 18:44 Заявить о нарушении
*
У каждого своё предназначение, свой особый, преимущественный над другими талант. Некоторым вообще не повезло, наблюдать их сердце переворачивается: их предназначение политика, а политика захвачена...мягко говоря демагогией... Вражеским влиянием захвачена полностью. В том смысле, что политика - это, люди не помнят с какого времени, средство к тому, чтобы разрушать и уничтожать в мире всё живое и целое. Например, чтобы уничтожать государства, даже не просто территориально их разъединять, а в пыль перетирать все те плюсы, которые государства на сегодняшнем уровне развития могли бы предоставлять своим гражданам, своему народу.
В христианстве - в православии - утешаются, живя в этой жизни, тем, что жизнь эта однажды кончится, мне было близко это соображение где-то в классах с третьего по восьмой. И у Толкиена тоже Море и переход за него - благое обещание для смертных, что одною только материальной жизнью бессмысленные дороги не исчерпываются, дальше снова дорога, бессмысленная уже по-настоящему, а то в материальном мире дороги всё-таки осмыслены, поскольку проложены врагом ради его выгоды. Знаешь, поговорка проклятая, "Чёрт пашет, старается, а засеет всё равно Бог". А там, значит, как отправишься прочь из материального мира - бессмысленность, волшебное ощущение дороги "Смеётесь! В блаженной крылатке дорожной! Луна высока", новые открытия и преодоления.
*
Ну, а ты и я, в чём, ты думаешь, могли и должны были бы реализоваться, и в чём конкретнее наше море заключается??
Агата Кристи Ак 20.01.2014 18:44 Заявить о нарушении
Да мои мысли, пожалуй, будут на этот счет более материальными, а, следовательно - субъективными... Люба, а ты че, с 3 по 8 класс уже врубалась в христианство? Или у вас в школе преподавались какие-нибудь основы духовенства? (Хотя нет,скорей всего, твоя школа(как и в принципе, моя) приходится ведь на советское время...)Иначе почему тебя цепляла религия в столь юные года?
Максим Медведев 2 20.01.2014 22:01 Заявить о нарушении
Максим Медведев 2 20.01.2014 22:01 Заявить о нарушении
С 3го по 8й класс я в сложное философское христианство с различными теориями вот именно не врубалась. У меня депрессия была. Я всё мечтала, вот так, лучше по пасмурной погоде, выйти, идти себе и идти бесконечно, и чтобы фонари вдоль дороги всё дальше и дальше разворачивались. И такому своему настроению находила поддержку в заунывных не художественных православных песнопениях.
Что грустишь так много?
Что стоишь в молчанье?
Вся ведь здесь дорога
В тягостях, в страданье.
Опустились очи,
Сердцу так обидно,
Что холодной ночи
И конца не видно,
Что давно, давно уж
Солнышко не светит,
Что никто, никто здесь
Сердцу не ответит,
Что весна увяла,
Что потухла зорька
И на сердце стало
Горько, горько, горько.
О душа родная,
Не грусти так много:
Эта жизнь земная –
Только лишь дорога,
Только лишь дорога.
В ней нельзя остаться –
Рано или поздно
Надо с ней расстаться.
Утром иль под вечер
Чудный сон приснится,
И навеки сердце
Перестанет биться.
И напрасно сердце
Мы свое тревожим:
Ничего своим здесь
Мы назвать не можем.
Оттого так рано
Плачется невольно,
И на сердце рана,
И на сердце больно.
Но не всё ж дорога
И раскаты грома –
Будем мы у Бога,
Будем и мы дома.
Но не всё ж дорога!
Не смыкай же вежды.
Мы ведь здесь не много,
Не теряй надежды.
Как-нибудь залечим
Рану мы больную,
Как-нибудь пройдём мы
Сторону родную.
"Песни русского возрождения"
И, опять же: всё дело, думаю, именно в том, что закона этого божьего у нас не преподавали. Если б преподавали, хватило бы определённого количества занятий, чтобы вышибить из меня всякое тёплое отношение к православию навсегда.
*
Серебряный тоже век, я писала кому-то. Такие страстные, прямые, классически отточенные стихи о мимолётности, героизме и красоте, и тут же всё это религиозными терминами пересыпано. И рядом с датой в ряде своих стихотворений МЦ ставит под текстом название церковного праздника или другой даты храмовой.
Ну, например: идея о том, что каждый предмет, тем более каждый человек, каждое человеческое состояние имеет свою глубокую суть, которую можно познавать бесконечно, а не так просто в бессмысленную помойку предметы в мире накиданы.
О, этот воздух, смутой пьяный,
На черной площади Кремля.
Качают шаткий "мир" смутьяны,
Тревожно пахнут тополя.
Соборов восковые лики,
Колоколов дремучий лес,
Как бы разбойник безъязыкий
В стропилах каменных исчез.
А в запечатанных соборах,
Где и прохладно и темно,
Как в нежных глиняных амфорах,
Играет русское вино.
Успенский, дивно округленный,
Весь удивленье райских дуг,
И Благовещенский, зеленый,
И, мнится, заворкует вдруг.
Архангельский и Воскресенья
Просвечивают, как ладонь,--
Повсюду скрытое горенье,
В кувшинах спрятанный огонь...
О.Мандельштам
Или вот, знаешь, работа духовная, сворачиваемые каждый день горы работы "и псалмопевца роздых"; между тем хоть я Советы краем и застала, но советской этой романтики свершений вроде БАМА уже не было, над этим было принято издеваться.
В хрустальном омуте какая крутизна!
За нас сиенские предстательствуют горы,
И сумасшедших скал колючие соборы
Повисли в воздухе, где шерсть и тишина.
С висячей лестницы пророков и царей
Спускается орган, Святого Духа крепость,
Овчарок бодрый лай и добрая свирепость,
Овчины пастухов и посохи судей.
Вот неподвижная земля, и вместе с ней
Я христианства пью холодный горный воздух,
Крутое "Верую" и псалмопевца роздых,
Ключи и рубища апостольских церквей.
Какая линия могла бы передать
Хрусталь высоких нот в эфире укрепленном,
И с христианских гор в пространстве изумленном,
Как Палестрины песнь, нисходит благодать.
О.Мандельштам
*
А зодчий не был итальянец,
Но русский в Риме, — ну так что ж!
Ты каждый раз, как иностранец,
Сквозь рощу портиков идешь. /О.М./
*
— Я потеряла нежную камею,
Не знаю где, на берегу Невы.
Я римлянку прелестную жалею,—
Чуть не в слезах мне говорили вы.
Но для чего, прекрасная грузинка,
Тревожить прах божественных гробниц?
Еще одна пушистая снежинка
Растаяла на веере ресниц. /О.М./
Кроме как в текстах Серебряного века, ничего не было вокруг такого восхитительно красивого, тонкого и свободного.
*
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко,--
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
/О.М./
Очень было жаль, что я не тогда родилась.
*
Заболеть бы как следует, в жгучем бреду
Повстречаться со всеми опять,
В полном ветра и солнца приморском саду
По широким аллеям гулять.
Даже мертвые нынче согласны прийти,
И изгнанники в доме моем.
Ты ребенка за ручку ко мне приведи,
Так давно я скучаю о нем.
Буду с милыми есть голубой виноград,
Буду пить ледяное вино
И глядеть, как струится седой водопад
На кремнистое влажное дно.
Анна Ахматова
*
Буду тихо на погосте
Под доской дубовой спать,
Будешь, милый, к маме в гости
В воскресенье прибегать -
Через речку и на горку,
Так, что взрослым не догнать,
Издалёка, мальчик зоркий,
Будешь крест мой узнавать.
Знаю, милый, можешь мало
Обо мне припоминать:
Не бранила, не ласкала,
Не водила причащать.
Анна Ахматова
*
А.Блоку
Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз.
И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом...
Как хозяин молчаливый
Ясно смотрит на меня!
У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен,
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.
Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.
Анна Ахматова
*
Анне Ахматовой
Закричат и захлопочут петухи,
Загрохочут по проспекту сапоги,
Засверкает лошадиный изумруд,
В одночасье современники умрут.
Запоёт над переулком флажолет,
Захохочет над каналом пистолет,
Загремит на подоконнике стекло,
Станет в комнате особенно светло.
И помчатся, задевая за кусты,
Невидимы́е солдаты духоты
Вдоль подстриженных по-новому аллей,
Словно тени яйцевидных кораблей.
Так начнётся двадцать первый, золотой,
На тропинке, красным солнцем залито́й,
На вопросы и проклятия в ответ,
Обволакивая паром этот свет.
Но на Марсовое поле дотемна
Вы придёте одинёшенька-одна,
В синем платье, как бывало уж не раз,
Но навечно без поклонников, без нас.
Только трубочка бумажная в руке,
Лишь такси за Вами едет вдалеке,
Рядом плещется блестящая вода,
До асфальта провисают провода.
Вы поднимете прекрасное лицо —
Громкий смех, как поминальное словцо,
Звук неясный на нагревшемся мосту —
На мгновенье взбудоражит пустоту.
Я не видел, не увижу Ваших слёз,
Не услышу я шуршания колёс,
Уносящих Вас к заливу, к дерева́м,
По отечеству без памятника Вам.
В тёплой комнате, как помнится, без книг,
Без поклонников, но также не для них,
Опирая на ладонь свою висок,
Вы напи́шите о нас наискосок.
Вы промолвите тогда: «О, мой Господь!
Этот воздух запустевший — только плоть
Дум, оставивших признание своё,
А не новое творение Твоё!»
И.Бродский -
А теперь вот Рейн, большой друг истовый почитатель Бродского, говорит, что у Ахматовой в смысле поэзии учиться нечему.
Агата Кристи Ак 21.01.2014 01:15 Заявить о нарушении
Что грустишь так много?
Что стоишь в молчанье?
Вся ведь здесь дорога
В тягостях, в страданье.
Опустились очи,
Сердцу так обидно,
Что холодной ночи
И конца не видно,
Что давно, давно уж
Солнышко не светит,
Что никто, никто здесь
Сердцу не ответит,
Что весна увяла,
Что потухла зорька
И на сердце стало
Горько, горько, горько.
О душа родная,
Не грусти так много:
Эта жизнь земная –
Только лишь дорога,
Только лишь дорога.
В ней нельзя остаться –
Рано или поздно
Надо с ней расстаться.
Утром иль под вечер
Чудный сон приснится,
И навеки сердце
Перестанет биться.
И напрасно сердце
Мы свое тревожим:
Ничего своим здесь
Мы назвать не можем.
Оттого так рано
Плачется невольно,
И на сердце рана,
И на сердце больно.
Но не всё ж дорога
И раскаты грома –
Будем мы у Бога,
Будем и мы дома.
Но не всё ж дорога!
Не смыкай же вежды.
Мы ведь здесь не много,
Не теряй надежды.
Как-нибудь залечим
Рану мы больную,
Как-нибудь пройдём мы
Сторону родную.
"Песни русского возрождения"
И, опять же: всё дело, думаю, именно в том, что закона этого божьего у нас не преподавали. Если б преподавали, хватило бы определённого количества занятий, чтобы вышибить из меня всякое тёплое отношение к православию навсегда.
*
Серебряный тоже век, я писала кому-то. Такие страстные, прямые, классически отточенные стихи о мимолётности, героизме и красоте, и тут же всё это религиозными терминами пересыпано. И рядом с датой в ряде своих стихотворений МЦ ставит под текстом название церковного праздника или другой даты храмовой.
Ну, например: идея о том, что каждый предмет, тем более каждый человек, каждое человеческое состояние имеет свою глубокую суть, которую можно познавать бесконечно, а не так просто в бессмысленную помойку предметы в мире накиданы.
О, этот воздух, смутой пьяный,
На черной площади Кремля.
Качают шаткий "мир" смутьяны,
Тревожно пахнут тополя.
Соборов восковые лики,
Колоколов дремучий лес,
Как бы разбойник безъязыкий
В стропилах каменных исчез.
А в запечатанных соборах,
Где и прохладно и темно,
Как в нежных глиняных амфорах,
Играет русское вино.
Успенский, дивно округленный,
Весь удивленье райских дуг,
И Благовещенский, зеленый,
И, мнится, заворкует вдруг.
Архангельский и Воскресенья
Просвечивают, как ладонь,--
Повсюду скрытое горенье,
В кувшинах спрятанный огонь...
О.Мандельштам
Или вот, знаешь, работа духовная, сворачиваемые каждый день горы работы "и псалмопевца роздых"; между тем хоть я Советы краем и застала, но советской этой романтики свершений вроде БАМА уже не было, над этим было принято издеваться.
В хрустальном омуте какая крутизна!
За нас сиенские предстательствуют горы,
И сумасшедших скал колючие соборы
Повисли в воздухе, где шерсть и тишина.
С висячей лестницы пророков и царей
Спускается орган, Святого Духа крепость,
Овчарок бодрый лай и добрая свирепость,
Овчины пастухов и посохи судей.
Вот неподвижная земля, и вместе с ней
Я христианства пью холодный горный воздух,
Крутое "Верую" и псалмопевца роздых,
Ключи и рубища апостольских церквей.
Какая линия могла бы передать
Хрусталь высоких нот в эфире укрепленном,
И с христианских гор в пространстве изумленном,
Как Палестрины песнь, нисходит благодать.
О.Мандельштам
*
А зодчий не был итальянец,
Но русский в Риме, — ну так что ж!
Ты каждый раз, как иностранец,
Сквозь рощу портиков идешь. /О.М./
*
— Я потеряла нежную камею,
Не знаю где, на берегу Невы.
Я римлянку прелестную жалею,—
Чуть не в слезах мне говорили вы.
Но для чего, прекрасная грузинка,
Тревожить прах божественных гробниц?
Еще одна пушистая снежинка
Растаяла на веере ресниц. /О.М./
Кроме как в текстах Серебряного века, ничего не было вокруг такого восхитительно красивого, тонкого и свободного.
*
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко,--
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
/О.М./
Очень было жаль, что я не тогда родилась.
*
Заболеть бы как следует, в жгучем бреду
Повстречаться со всеми опять,
В полном ветра и солнца приморском саду
По широким аллеям гулять.
Даже мертвые нынче согласны прийти,
И изгнанники в доме моем.
Ты ребенка за ручку ко мне приведи,
Так давно я скучаю о нем.
Буду с милыми есть голубой виноград,
Буду пить ледяное вино
И глядеть, как струится седой водопад
На кремнистое влажное дно.
Анна Ахматова
*
Буду тихо на погосте
Под доской дубовой спать,
Будешь, милый, к маме в гости
В воскресенье прибегать -
Через речку и на горку,
Так, что взрослым не догнать,
Издалёка, мальчик зоркий,
Будешь крест мой узнавать.
Знаю, милый, можешь мало
Обо мне припоминать:
Не бранила, не ласкала,
Не водила причащать.
Анна Ахматова
*
А.Блоку
Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз.
И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом...
Как хозяин молчаливый
Ясно смотрит на меня!
У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен,
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.
Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.
Анна Ахматова
*
Анне Ахматовой
Закричат и захлопочут петухи,
Загрохочут по проспекту сапоги,
Засверкает лошадиный изумруд,
В одночасье современники умрут.
Запоёт над переулком флажолет,
Захохочет над каналом пистолет,
Загремит на подоконнике стекло,
Станет в комнате особенно светло.
И помчатся, задевая за кусты,
Невидимы́е солдаты духоты
Вдоль подстриженных по-новому аллей,
Словно тени яйцевидных кораблей.
Так начнётся двадцать первый, золотой,
На тропинке, красным солнцем залито́й,
На вопросы и проклятия в ответ,
Обволакивая паром этот свет.
Но на Марсовое поле дотемна
Вы придёте одинёшенька-одна,
В синем платье, как бывало уж не раз,
Но навечно без поклонников, без нас.
Только трубочка бумажная в руке,
Лишь такси за Вами едет вдалеке,
Рядом плещется блестящая вода,
До асфальта провисают провода.
Вы поднимете прекрасное лицо —
Громкий смех, как поминальное словцо,
Звук неясный на нагревшемся мосту —
На мгновенье взбудоражит пустоту.
Я не видел, не увижу Ваших слёз,
Не услышу я шуршания колёс,
Уносящих Вас к заливу, к дерева́м,
По отечеству без памятника Вам.
В тёплой комнате, как помнится, без книг,
Без поклонников, но также не для них,
Опирая на ладонь свою висок,
Вы напи́шите о нас наискосок.
Вы промолвите тогда: «О, мой Господь!
Этот воздух запустевший — только плоть
Дум, оставивших признание своё,
А не новое творение Твоё!»
И.Бродский -
А теперь вот Рейн, большой друг истовый почитатель Бродского, говорит, что у Ахматовой в смысле поэзии учиться нечему.
Агата Кристи Ак 21.01.2014 01:15 Заявить о нарушении