Отец ушёл в военной форме...

               
                Памяти моего отца
                Георгия Анатольевича Некрасова
               
              * * *

Отец ушёл в военной форме
За нашей Родиной вослед.
Навек на черно-белом фоне
Его портрет.
Так неприкаянно и страшно
В ногах лежала у отца
Его зелёная фуражка
Того, иного образца,
Того, советского покроя,
Когда страна своих героев
Не забывала на ходу,
Делила радость и беду…
Она,
Зелёная,
Лежала
У мёртвых ног
Как благодарная держава,
Покой которой он берёг.


              * * *

Глубокий свет на тайное прольётся.
С ума сойти, ничем не объяснить…
Сквозь сердце расколовшееся вьётся
Суровая связующая нить.
Я знаю: ничего не повторится.
Всё это передумано дотла.
Но память неизбежно обратится
К истокам, от каких произошла.
Казалось,
Всё зачеркнуто снегами,
Утрачены начало и конец…
Но, пыльными ступая сапогами,
В чужую ночь уходит мой отец…


             * * *

…И вдруг меня укроет вечер,
Густой, как тутовое дерево.
Я обниму тебя за плечи.
Покой… Я не найду нигде его.
Я затоскую
И звездою
Сорвусь в течение арычное,
Умоюсь синею водою,
увижу дали пограничные.
Забуду беды и промашки,
из тёмной глуби память черпая…
Отец.
Зелёная фуражка.
И небо, сопками очерченное…


             * * *
   
Вечер вороновым крылом
Укрывает наш старый дом.
Голос ветра простужен.
В канцелярии гаснет свет, наконец.
Открывается дверь и входит отец,
Устало садится за ужин.
Почти не вижу его я днём.
А теперь начинаю думать о том,
Что вряд ли знают солдаты,
Когда он читает,
Когда пьёт чай
И маме когда говорит: «Не скучай!»,
Уходя проверять наряды.
В синем мареве гор черты.
Папа, когда ж отдохнёшь ты?
Поздняя ночь.
Поздняя осень.
Пусть усталость чуть-чуть пройдёт,
Только веки отец сомкнёт…
Ну, а если тревога – просто
Фуражку с вешалки,
Пистолет в кобуру…
- Жди к утру.


               
    ВОСПОМИНАНИЕ О ЗАСТАВЕ

              1
Возили прощаться с заставой.
Просили не плакать, а петь.
Не знали,
Как можно заставить
Такую разлуку стерпеть.
Возили прощаться с рекою,
К притихшим её берегам,
Прислушаться в ложном покое
К своим же последним шагам.
Возили прощаться с горами
Земли разграниченной, той,
Где вышка стояла на грани
Улыбки её золотой.
А время шумит и приносит
Разлуку далёкого дня:
Как будто бы возят и возят
С заставой прощаться меня…

              2
По оленьим следам,
По фазаньим чащобам
Тонким голосом ветра в глуши тугаев –
Окликает ещё голосами без счёта
Заставское тревожное детство моё.
Не последняя осень на этих дорогах!
Не последний туман над излуками рек!
Я ещё возвращусь к неподкупной и строгой
Пограничной земле,
Чтоб себя уберечь
От пустой суеты, от ненужного слова,
От любви, ледяной, словно горный поток…
Был бы памятен краешек неба родного –
Остальное придёт.
Остальное – потом.


             * * *

Верю я иль не верю –
Только тундра цветёт.
В океане затерян
Голубой вертолёт.
Я стою на пороге
Летних бурь и тревог.
И отец мой в дороге,
Сколько помню его…
Будет мчать меня скорый,
И за встречу бокал
Мы поднимем уж скоро,
подожди…А пока
Гул дождей многострунных
Пеленает в туман
И цветущую тундру,
И седой океан…



           * * *
Двадцатый –
Век беды, войны, тюрьмы,
Гагарина, Победы, Колымы,
И счастья, и любви неугасимой.
Сквозь пелену пожаров, сквозь дымы
Из закордонной непроглядной тьмы
Взгляни сюда.
Смотри, какие мы!
Не жди.
Не отдадим Россию.


            * * *

          1

Запах яблонь и вишен
И задумчивый свет.
Я не верю затишью,
Высоте, синеве!
Как застава, не верю
В тишину и покой.
Из-за листьев и веток
Смотрит берег чужой…
Смотрит холодно, немо
На любимую даль…
Студит тёплое небо
Ледяная звезда.

         2
Было нажито много –
Люди и города.
И военной тревогой
Билось сердце всегда.
Так отчаянно биться
Волнам о валуны
Возле бывшей границы
Нашей бывшей страны.
Никогда не поставить
Точку в общей судьбе!
…Я иду по заставе,
Улыбаюсь тебе.
Никогда не напиться
Ежевичной водой…
…Полетишь по столице
 Под орлом и звездой.
И на скорости адской
 До конца по кольцу,
Горько мокрые астры
Прижимая к лицу…


          * * *
Канули в хмурую даль
Горные склоны.
Следом заставы сошлись
Бывшей листвой.
Только в фуражке отец
Вечнозелёной.
Я возле сердца его.
Как часовой.