У тебя всё дожди...

У тебя всё дожди за окном  мажут серым привычный пейзаж... А у нас опять завалило  дом рыхлым снегом  по первый этаж… И  минус тридцать три, семьдесят пять- влажности - это еще не предел, а только предупреждение   для замерзающих душ и тел…Голубь упал на лету… Ледышка –вместо тельца в руке… 
А январь  все рыдает и воет в своей снежножгучей тоске, и злясь, остробритвенным ветром кромсает  пространство, и мертвящей без-исходности холод впечатывает в  белое убранство...
Не зима за стенами, а сплошное  белое неправдоподобие… И странные ассоциации в голове : снег и лёд равнозначны надгробию… Ни греет ни пламя, ни жар углей и даже чертик-градус не вызывает в застывшей крови  мимолетную радость…  Вдобавок ещё судьба кривоногой собакой присела у новогоднего костерища, полюбовалась огоньками,  а потом взяла и нагадила на пепелище… Невосполнимы потери…
Мандариновый рай  мыслей почернел, скукожился в одночасье… Гибельный покой там царит… Но  в потёмках души уже клубится  позёмкой счастье… Ведь  оплачены-осознаны  с лихвою все причино- следственные связи и не выбран ещё ощущений  траффик у вопящего в припадке гнева февраля…
И малиновый блин- суть жизни  в предверии  двадцать первого  мартовского дня не выскользнул в  темную прорезь над лиловою сопкой-призмою, и  не засверкали снега, не засияли , не заблестели искристо...
И это выглядит, наверно, смешно и нелепо, но я так хочу видеть над головою летнее небо: не зажатое в тиски туч привычных и серых, мечущихся  с края его на край  остервенело… Просто кусочек синего неба над Тянь-Шанем… Но еще больше хочу, чтоб над головою текла и плавно  стекала в море голубая,  в облачной пене, река, заливая  мир солнечными полднями целую  вечность.
Вечность, в которой  время меняет свой смысл и  очищает мысли, выводит из мглы января в  светлую бесконечность...
А пока я возьму цветной карандаш, а лучше гуашь и плесну яркой краской на надоевший до чёртиков и тебе, и мне пейзаж…