11. 01. 2012

Из цикла «Когда деревья были маленькими».

              1.

          СОН ЛУКАВЫЙ

Тело крепкое моё пышет юной силой.
Я счастливый молодой и красивый.
Ты с фигуркой тонкой, стройной,
С загорелой кожей,
В пене золотых волос на солнышко похожа!
Мы с тобой совсем раздеты, и стыда не зная,
Бродим, как Адам и Ева, по тропинкам рая.
А вокруг нас колобродит осень золотая!
Поле в копнах золотых скошенного хлеба.
Опрокинулся над ним купол голубого неба.
Мы шагаем по стерне, солнышком прогретой.
Разогрело до жары землю бабье лето!
Вдалеке заводит песню голос
                сильный и красивый.
Тянешь ты меня к копне ласково, игриво.
В мире не было, и нет, кто тебя красивей!
В мире не было, и нет, кто меня счастливей!

Вот в деревне у друзей мы с тобою,
В баню тянешь ты меня за собою.
Там жара и полумрак,
Пахнет дымом, веником берёзовым.
За тобою я тащусь от смущенья розовый.
От любви и от жары я задохнулся,
Ну, а ты смеёшься,
И о грудь мою там, где сердце бьётся,
Ласково щекою трёшься!

Прошлой ночью мы с тобой на крышу выбрались.
Ты показывала мне звезду свою – Сириус.
Неба бархат тёмный в блёстках звёзд
                без конца и края.
А мне было не до звёзд – горько было мне до слёз,
                что ты жена чужая!

Сколько лет уж минуло! Сколько зим!
До сих пор душа болит!
И звезда любви моей всё горит, горит!
               
            2.

          ДИАЛОГ

"Вот и всё, мой милый, вот и всё!
Мне не нужно раскаяние твоё!
Я проснулась, как гадюка по весне!
Разгорелась ярость женская во мне!
Ты всё думал, что всё вечным будет тут.
И считал сказать мне слово доброе за труд!
Не видал ты женщины во мне!
И искал её всю жизнь на стороне!
Надоел до чёртиков расклад такой!
Не нашёл ты ничего во мне,
         так пусть найдёт другой!
Я теперь тебе могу сказать:
"Надоело тебе задницу лизать!"
Кто из нас главней – не тот вопрос!
Я всю жизнь одна тащила наш семейный воз!
Я была хранителем семейного огня.
Посмотрю я, как ты будешь без меня!
И не вздумай, милый мой, мудрить!
И добро, мною нажитое делить!
Разбудил Мегеру ты во мне!
Я тебя размажу по стене!!!"

Что сказать в ответ? А нечего сказать!
И пришлось ему, как зайцу, удирать!

              3.
Сколько лет прошло, сколько зим прошло!
А я помню тебя не распаханною,
Степь полынная, степь ковыльная,
Чабрецом и цветами степными пропахлая!

Как мне сладостно в твои травы лечь!
Суслик песни свои мелодично высвистывает.
А в зелёной дали развесёлый смерч
Свои танцы лихие выписывает.

Вдоль весёлых колков тихо воды струит
В камышовых объятьях река комариная.
А на водах её птичий гам стоит,
И возня и кряк выводков утиных.

Налетит ветерок тёплый, ласковый.
Коршун в небе висит, дали в мареве.
До чего хороша, до чего дорога,
Степь родная моя в солнца зареве!

Степей диких теперь лишена Кулунда:
Вся, до капельки, распахалась!
Ну, а в памяти моей эта степь навсегда
Нераспаханною осталась!
 
          4.

     СОРНЫЕ ТРАВЫ

Сорной травы не бывает!
Это придумали люди!
Без трав на Земле неприкаянной
Не было жизни, и жизни не будет!

"Сорные травы", - название это
                навряд ли уместно!
Резонов по поводу этому
                я не приемлю!
Господь дал под Солнцем им место,
И дал во владение Землю.
Много тысячелетий
Травы Землёю владели.
Жизнью и смертью своею
Травы и создали Землю!
Горные скалы калёные,
Тухлый кисель Океана солёного,
И вот они – сине-зелёные:
Форпост Земли зелёной!
Они вызволили Землю
           из каменных оков -
Хрупкая и стойкая оболочка
Для ДНК, к нам заброшенная,
из других неизвестных  миров!
Они создавали Землю
           из пара и из пламени,
Трудились, как могли.
Они воевали с пустыней каменной
За каждую пядь земли!
И мы поклониться должны им, как Богу,
Хотим мы того, не хотим -
Они проторили дорогу
От неживых к живым!
И всем, что теперь мы имеем,
               обязаны им!
В этом названии – "сорные",
Весь эгоизм человека!
Но каждая травка "сорная" -
Чей-то кормилец и лекарь!
Скажи мне, привередливый человек:
В букете он, чем плох,
С цветами лиловыми,
как пламя притушённое,
Красавец-Чертополох?
Скажите, мне люди добрые,
Какие пред вами имеют грехи
Лопастые, с цветками колючими,
Могучие лопухи?
То человек неразумный,
Бесовской гордыней обуянный,
Ради глупых амбиций готов,
Превратить землю зелёную
Вновь в шар обугленный!

Думаю я, господа-оппоненты,
Спорить мы с вами не будем:
Сорной травы не бывает!
Есть только сорные люди!
Есть только сорные люди…

              5.
Где же ты теперь, моя трёхрядка?
Я б с тобой пошёл плясать сейчас вприсядку,
Я б с Матаней бы попел частушки,
И сыграл бы полонез Агинского старушкам!

А трёхрядка моя проржавела!
От путей-дорог голова моя поседела!
Ломота в ногах в присядку плясать не даёт.
А от Матани уж давно "от ворот-поворот!"
Я теперь на посиделки больше не хожу,
Сидя в кресле, телевизор день и ночь гляжу,
У Кашпировского, у самого, от всех болячек я лечусь,
И под старость сексу групповому у Телевизора учусь!

                6.
Из приоткрытого окна струится музыка печальная.
А в ней сквозит смертельная тоска, глухая, изначальная.
А мы с тобою в сумерках опять вдвоём сидим,
                сидим, молчим.
Давай, хорошая моя, в последний раз поговорим.
Давай, не будем блефовать, хитрить и лгать,
                кривить душою,
Ведь расставание для нас не будет уж такой
                большой бедою.
Любви уж нет – она ушла,
               должны мы в том себе признаться,
И рано или поздно, но приходит час,
                приходит время расставаться.
Любовь ушла. Нас взять с собой забыла.
Наверное, так предусмотрено в великой Книге Бытия.
И нет сомненья в том, что ты меня любила,
Как нет сомненья в том, что я любил тебя!
Давай расстанемся сейчас,
            пока не обросло всё ложью и бедою.
И пусть нас не поссорит расставанья час!
И пусть любовь останется такою,
Какой была она
            почти что десять лет, для нас.
Конечно, быть не может лёгким расставанье,
Но пусть об умершей любви останутся у нас
                лишь тёплые воспоминанья!
Что б в час несчастья и беды,
              (ведь в жизни всякое бывает!)
Воспоминания о счастье и любви былых
Пусть побеждать, и выжить помогают!
 
           7.
Не ведаю, кому не угодил!
Не знаю, в чём я согрешил,
Но жизнь моя, дойдя до некого предела,
Безжалостно и грубо развела
Мои душу и тело!

Ещё недавно я почти счастливо жил:
Душой и телом двуединым был,
И делал то, что требовало дело.
Теперь совсем наоборот:
Душа химерами живёт,
Болячками своими – тело.
(Как всё мне это надоело!)
И семимильными шагами
Шагают к смерти оголтело!
А я виновных всё ищу:
На Проведение ропщу
И Бога упрекаю в немилосердии,
                по делу и без дела,
За то, что нечестивой создана моя душа,
С дефектами и с недоделками большими,
                тело.
В сомненьи крепком я под час:
А, может быть, они достались не тому сейчас,
И я распоряжался ими глупо, неумело?
А, может, в этом смысл какой,
И я кому-то нужен именно такой -
Как пробка, глупый, ошалелый?

А я таким не первым был -
Прошло уже таких немало поколений.
И, может, так задумал и цель свою осуществил,
Какой-то вечный, злой, могучий Гений?

А мне с душой и телом –
          с "котами самими по себе",
Непросто, нелегко живётся!
И покоряясь, навязанной Судьбе,
Сидеть и ждать конца безропотно
                придётся!

Быть может, всё ж перед концом
Души и тела единение вернётся?

            8.
А дождь всё сеется и сеется!
Наверное, уже с полмесяца!
И роща на холме
 вдруг стала жёлтой из зелёной.
И сердце, словно пальцем, тронул
Стон журавлиной стаи, отдалённый.

Уныло сгрудились в толпу деревья,
              словно лошади стреноженные.
Сухого места не найти во всей округе.
И грудь сжимает чёрная тоска,
на этот нудный дождь сто раз помноженная.
О ветреной, давно не ждущей уж меня, подруге.

Сосновый бор на берегу
            от моря наклонился к суше.
И музыку дождя
за дюнами внимательно и мирно слушает,
Лишь под порывом ветра иногда вздыхая,
И ветками, как птица крыльями, махая.

А море тёмное, холодное
          неспешно волны катит,
А небо низких туч клоками
      до горизонта море гладит.
Из леса тянет затхлой сыростью
              и прелою листвою,
Сомненьем безысходностью,
              безмерною тоскою.
И голубая зелень елей вдалеке проглядывает,
             но как-то не реально, странно,
Из пелены дождя и марева туманного.

Суровый берег, как лентой чёрной траурною,
Окантован мёртвою морской травою,
Проглядывающей из пены белой
                беспокойного прибоя,
Из моря вымытой безжалостно волною.

Тоску развеять на знакомом берегу
                на нет сошли мои потуги,
А море почему-то встретило меня сегодня
                недругом, не другом!

            9.
"Скажи, внучек, скажи-ка мне:
Гулял ты ночью при луне?
И видел ли ты звёзды?
А побывавши в звёздной вышине,
Стихов ты не принёс ли мне?"
Он мне ответил: "Ты, дед, прав:
Я там сегодня побывал!
По лунным по дорожкам погулял,
Рукой потрогал звёзды,
Но вот стихов я не принёс,
Принёс любовь и грёзы!"
"Ну что ж, внучёк, всё это хорошо,
Что ты любовь свою нашёл!
Она на место всё поставит.
И если это настоящая любовь,
Она тебя писать стихи заставит!"

             40.
"Скажи-ка, брат, ты веришь в чудеса?"
"Не верю, брат, все знают:
Чудес на свете не бывает!"
"Скажи мне, брат, а что ж тогда,
Над горизонтом тёмным – яркая звезда,
На пятилопастном листке манжетки -
                алмазная роса,
А над Хибинами – зелёно-изумрудная заря,
В берёзовом лесу весеннем -
Шумный и драчливый, тетеревиный ток,
И каменный асфальт пробивший,
    зелёный слабенький травы росток?
Молчишь? Не знаешь, что сказать?
Тебя не стану упрекать!
За множество веков
      мы перестали жизни удивляться,
И от неё уж ничего хорошего не ждём.
И злому Року не хотим сопротивляться.
Уныло по течению плывём!

Но стоит нам глаза открыть,
Умерить жизни буйной прыть,
И не спеша, спокойно оглядеться,
Увидим новую звезду,
Снопов копёшку на возу,
Утиный выводок на тихой на реке,
И стрекозу на поплавке.
Тогда поймём и ты, и я -
Что мы играем свою скрипку
В симфонии извечной бытия!"

          11.
Чёрная у него душа, чёрная!
Чёрная, и злобой пышет!
Слова доброго не скажет!
И слова доброго не слышит!

Всё вокруг, что видит,
Чёрным ядом поливает!
Сущее вокруг себя
     безжалостно уничтожает.
Добрым никогда он не бывал!
Скажи, Господь, зачем ему
Ты над Землёю
  такую власть большую дал?

Дал ему власть мечей длинных!
Дал ему право убивать невинных!
Дал ему на разграбление Планету!
Господи, да разве справедливо это?

               12.
Зачем такие снятся сны тяжёлые и злые?
Они дублируют минуты жизни тяжкие мои,
И сочиняют сами тоже не менее крутые!
Как будто кто-то очень злой
В моих несчастиях заинтересован,
И днём, и ночью за моей спиной
Следит, что б крепкой цепью я
       к несчастьям был прикован!
То я лечу в глухую пропасть
                с поднебесной высоты,
Где только что свободно и легко летал,
То уж почти добившись воплощения мечты,
Всё безвозвратно и по-глупому терял!
То тучи закрывают без причины,
Луну, которой только любовался.
То женщину увёл другой мужчина,
С которою я много лет встречался!
Но часто сон кошмарный затмевает
Любовь, надежды и Луну:
В реке холодной, с мутною водою,
Я, не барахтаясь, иду ко дну!
Но почему-то мне не страшно,
Хоть всеми силами из злой пучины
                я вырваться пытаюсь,
Но тяжко-тяжко мне во сне,
 и после долго наяву, когда я просыпаюсь!
И объяснения пока снам этим нет,
Хотя терроризируют они меня уж много лет!

        13.
Раньше пёр на бури,
Смело шёл сквозь ветры.
Не считал я вёсны с дури -
Считал километры!

Теперь бури кличут,
Ища, ветры рыщут.
Обхожу их нынче
За километров тысячу!

Отсиживаюсь молча,
Пивко пью помаленечку.
На хрена мне бури-ветры?
Ещё сдуют с печки!

         14.
Над рекою ветерок притих
За рекою соловей затих.
Прислонившись к ветле
Я подслушивал их.

За реку вечерняя заря ушла.
Над рекой луна взошла.
Почему же ты, звезда моя,
На свиданье не пришла?

Дело, может, очень важным было?
Или час свиданья позабыла?
Или, может, под соседнею ветлой
В это время целовал тебя другой?

                15.
Не видел раньше никогда я женщину такую!
И от меня ты не уйдёшь – тебя я околдую!
Но каблучками звонкими стуча, неумолимо,
Окинув взглядом искоса меня, проходишь мимо!
Зачем глядишь так на меня? Не гляди!
Приди ко мне, любовь моя, приди!
Приди, присядь ко мне ты на колени,
И я найду в твоих губах забвение,
Забуду напрочь все свои сомнения,
Отброшу прошлое своё без сожаления!
И будем только мы вдвоём во всей Вселенной,
И будет наша запоздалая любовь не обыкновенной!
И будут нам с тобой одни пути заказаны.
Навеки мы одной  судьбою будем связаны.
Ты без меня прожить не сможешь ни минуты:
Стальных цепей прочней любви моей
               самозабвенной  будут путы!

Не оглянувшись, растворилась ты в толпе народа.
Колдун, выходит, я негодный!

                16.
Что же толку теперь говорить о любви?
Не дойдут до меня объясненья твои:
Что глупа ты была, что жалеешь сейчас,
Что нечаянно всё получилось,
И один только раз!
А я старше тебя и уж знаю сейчас:
Кто хоть раз изменил, тот изменит не раз!
И я знаю, (опять на свою же беду!),
Что другую такую же снова найду!
В неведении я: как себя мне вести надлежит,
Но к тебе уж душа у меня не лежит!
И слезами меня ты сейчас не проймёшь:
Ты всадила мне в спину отравленный нож!

                17.
Перестук колёс вагонных, блики фонарей.
Мечутся луна и звёзды в зеркале дверей.
В душной темноте вагонной думаю о ней.
"Кто же мне она такая? Чем смогла приворожить?
Почему тоска глухая не даёт мне жить?
Почему за столько километров от её дверей
Я в краю снегов и ветров думаю о ней?
Почему на ней сошёлся клином белый свет,
И её милей на свете не было, и нет?"
Что бы ночь бессонной была, пожелать хочу я ей,
Что б во тьму она смотрела комнаты своей!
Что бы, мучась, вспоминала, меня как предала,
И без меня шли б вкривь и вкось все её дела!
Что б от боли испарилась сердца гордого броня,
Что б забыть, как не хотела, помнила б меня!
Но не в силах пожеланья мне в тоске помочь,
И не одна ещё такою будет моя ночь.
Убедить себя пытаюсь – муки ни к чему,
И жить надобно не сердцем, надо по уму!
Но как только наступает снова злая ночь,
Доводы все улетают, как по ветру, прочь!

               18.
Вот оно кладбище! Старое кладбище.
Как в детстве пугало, теперь не пугает!
Лишь благостный сон  и грустный покой
Тишиною своей навевает.
Шуми, не шуми, беги, не беги,
Конец здесь тебя поджидает!
Стоит страдать? Стоит мечтать?
Кто его знает!

              19.
Вот и снова весна посетила нас!
Я встречать её люблю в предзакатный час!
Одиноким, я грустил её встречая,
А теперь со мною ты, моя родная!
Ширь небес над нами необъятная.
Разожгло костёр на горизонте в облаках
                солнце предзакатное.
Молча, смотрим мы с тобою в даль заречную,
В даль весеннюю, бесконечную.
Ты прижалась щекой к моему плечу.
И я в нежности на тебя молюсь.
Если б знала ты, как тебя люблю,
Как тебя я, родная, потерять боюсь!
А за речкою, на крутом берегу,
Старый дуб стоит рядом с липкою.
Ты на них глядишь, очень долго глядишь
С невесёлою улыбкою.
Затихает в лесу, за спиной, птичий гам,
За рекою разлив – зелень с просинью.
Ты скажи, мой друг, примирить как нам
Весну буйную с тихой осенью?
Грустно ты говоришь мне с улыбкою:
"На беду, может быть, там выросли
Старый дуб рядом с юною липкою!
И не знают они – это к счастью ли,
Ну, а, может, то было ошибкою?"
Сколько лет уж прошло,
           как расстались с тобою,
И давно я тобою забыт.
Но всегда в половодье весною
                моё сердце щемит!

      20.
Прозрачна даль.
След лунный за кормой.
А на душе печаль,
Хотя идём домой.
Мне б радоваться надо -
Рейс тяжкий позади,
А для меня –
Проблем громада
На пирсе, впереди.
Друзей там встретят -
Их будут ждать.
Меня ж на этом свете
Уж некому встречать.
В дорогу невозвратную
Ушла недавно мать.
Жена во здравии,
Но не придёт встречать!
В Индийском океане
Средь бурных вод
По связи дальней
Она взяла развод.
Что хуже может быть
Для моряка?
Уж лучше выдержать
Удар клинка!
Но беды всё ж не вечны -
Не стоит унывать:
Бывают ещё женщины,
Умеющие ждать!

                21.
Я по жизни блуждал, как телёнок в бурьяне,
Не имея никакой надежды на её милость.
Юность и молодость промелькнули звёздочкой в тумане,
А вот старость цепкими когтями
                намертво в меня вцепилась!
Не оставив в жизни места мечте,
Заблокировав все дороги надежде.
Все оставшиеся силы приходится прикладывать мне,
Что бы человеком оставаться, как прежде.
Всё меньше и меньше остаётся времени.
Только сейчас я его ценить научился.
Раньше я время свободное считал бременем,
А теперь за него руками и ногами ухватился!
Верно, чем никогда, лучше не поздно.
Время на глазах съёживается
Бальзаковской шагреневой кожей,
И вот уже предстаёт передо мной грозно,
Она, неизбежная, с ухмыляющейся костяною рожей!
Зря она пытается превратить меня перед концом
                в недоумка и калеку!
Удостоенный старости терновым венцом,
Я до конца останусь человеком,
Даже перед явно видимым концом!

                05.09.07

            22.
Далеко, за окоёмом есть земля,
Где любил и был любимым я.
Там любовь осталась,
Сердце там моё осталось,
И, наверное, там ждут ещё меня!

Милая моя земля!
О тебе тоскую я!
Прошлое в душе осталось,
Память о любви в душе осталась,
И вечно жить там будешь ты,
                любимая моя!

Стало ясным только лишь сейчас:
Глупым было то, что разлучило нас!
Было незначимым, было несерьёзным,
В роковой прощанья час!

Не хотел тебе поверить я тогда,
И молве пустой поверил я тогда!
Думал – всё вернётся,
Думал, что на время расстаёмся,
Ну, а получилось – навсегда!

Люди! Мудрыми в любви нам надо быть!
Ведь она хрупка – легко её разбить.
Можно быть ревнивым, можно быть гневливым,
Но нельзя по глупости любовь губить!

Милая моя земля!
О тебе тоскую я!
Сердце там осталось,
И любовь осталась.
Осталась ты, любимая моя!

               23.
Ночка холодная крылья раскинула
                над погрузневшей землёй.
День оголтелый землю покинул,
                с солнцем уйдя на покой.
Что же мне грустно и сердце так бьётся
                в неотболевшей груди?
Что-то утерянное никак не найдётся
                на опустевшем пути!
Вон, горизонтом тучи крадутся,
                молнией путь освещая,
Пусть над землёю дождями прольются,
                мёртвую степь оживляя.
Может, с цветами, может, с травою
                снова надежды восстанут.
Может, с ветрами, может, с грозою
      люди храбрей и решительней станут?

            24.
Вот и ночка к утру клонится.
Спит, уже уставшая Бессонница.
И город спит, как ночью водится,
Ну, а мне всё не до сна!
Почему мне спать не хочется?
Почему беда за мною гонится?
Почему осела горечью полынною
На душе моей весна?
Потому топлю тоску в вине,
Потому всю ночь и свет в окне,
Что любовь твоя горячая
Отдана уже не мне!
Носится мираж любви в воздухе густом,
И к стеклу холодному оконному,
                прислонившись лбом,
Вглядываюсь я в темень, тающую медленно,
                за моим окном!
Знаю я – мечты не осуществляются,
Знаю я – надежды не сбываются,
Знаю – ничего не получается
            без помощи Любви и Красоты.
А любовь моя
           по закоулкам где-то шляется,
В ожидании: а  вдруг вернёшься ты?

              25.
Я тебя позову! Ты обязан прийти!
Бог нам вместе велит в даль по жизни идти!
Бог делить нам велел радость, горе, беду.
Буду ждать я тебя! Без тебя не пойду!
Буду ждать я тебя много зим, много лет:
Без меня в этом мире большом
                для тебя места нет!

            26.
Ночка лунная и морозная,
В небе - Млечного пути звёзд процессия.
Разделил на квадраты небо звёздное
Самолётный след, след инверсии,

По снегам разбежались тени с просветами.
И мерцает снег искр алмазами.
Смотрит в синь - темноту мой автомобиль,
Галогенных фар яркими глазами.

Мне уже ничего не спасти и ничего не решить,
Зачем и куда я спешу, не знаю сам.
И на луну мне хочется волком завыть,
Подняв голову к небесам!

Я любовь проворонил свою.
И виновен я в том только сам:
Всё был занят "большими» делами".
А я ведь чувствовал, и я знал,
Что есть трещинка между нами!

А я время тянул и чего-то ждал,
И дождался вчера телеграммы:
"Оля замуж выходит, мне отец её сказал!" -
Сообщала мне невесело мама.

И куда, и зачем - я не знаю, друзья,
По шоссе несусь в ночь морозную.
Только чувствую, только знаю я,
Что уж поздно, очень поздно!

                27.
Огонь в тайге имеет два лица:
Одно одежду сушит, пищу варит, и в холод согревает,
Другое всё живое убивает, губит, и губит до конца!
Там, где прошёл пожар всё замирает на долгие года,
А то и умирает навсегда!
Пожар учуяв, всё, что может двигаться,
                ползёт, летит и убегает кто куда,
А кто не может, обречённо ждёт конца!
Не увидав пожар воочию, его не описать.
(Да и, по правде говоря, не очень-то хотелось видеть!)
А вот на гарях приходилось мне не раз бывать,
Такое увидав, огонь ты начинаешь ненавидеть!
В тайге картина после пала страшная.
Особо поражает, какая - то космическая тишина.
Как будто только что прошла лесными тропами ужасная,
Какая - то жестокая межзвёздная война!
Вокруг всё мрачно, неустойчиво и эфемерно,
Мир только траурными красками окрашен.
Такое не увидишь и в аду, наверное.
Так вид тайги горелой и жесток, и страшен!

Планета наша добрая, считай, что у могилы топчется.
От человечества страдает и серьёзно.
Увидевши горелую тайгу, провозгласить "Анафему"
                мне хочется,
За беды за её, лихому человечеству безмозглому!


               28
"Что такое осень? Оторви да брось!
Осень – когда солнышко редкий гость.
Дождик да туман, грусти океан,
Вот что такое осень, мадам!"

"Почему же осень – это грусть?
Осень, иль зима, ну и пусть!
Пусть туман над садом,
И пусть дождик с градом,
Лишь бы был со мною милый рядом!"

"Я согласен с вами, мадам.
Когда любишь, всё по фигам!
Не про ту я осень,
Что гуляет по лесам и садам,
Я - про осень жизни, мадам!"

Эта осень будет грустною всегда.
Грустно видеть, что уходят лучшие года.
Если б можно было возвращать их иногда!
Но они уходят в никуда навсегда!
               17.09.07

        29.
И он сказал:
"Любви я больше не хочу!
Она глупа, беспечна!
Уйдёт и не вернётся,
Зови её, иль не зови.
И на листке календаря
Давно уже помечены
Начало и конец
"Великой нескончаемой Любви"!

Не надо мне любви!
Пусть будет лучше дружба,
А дружба, как всегда,
Прочней и долговечнее любви.
Измена Господом дана,
И в гены нам загружена.
(По-глупому сотворено,
Что здесь не говори!)
Согласен я – любовь, что праздник,
Но лучше бы её не знать:
Она уходит от тебя, оставив столько грязи,
Что будешь ты её до самой смерти отмывать!»

Вот, констатировал я факт, а на душе так гадко,
Как будто я на скотобойне побывал!
Ведь были у любви мгновенья очень сладкие,
И только б из-за них я бы любовь хулить не стал! 

                30.
Бессонница меня изводит уж который год!
Калечит сердце, душу рвёт,
И жить по-человечески мне не даёт!

Тяжки, как кандалы,
             тоской простреленные насквозь ночи!
Их тёмная холодная вода
            плотину моей жизни потихоньку точит.
Сопротивляться воли не даёт, толкает в пропасть
Ночей бессонных лютая тоска и безысходность!
Мне б в мыслях в будущее совершать полёт,
Иль озаботиться делами повседневными своими,
Но память в прошлое ведёт
             и мучает воспоминаньями лихими.
И им, лихим, альтернативы почему-то нет,
Они бесчинства в моей памяти творят.
А извлечённые из памяти обиды прошлых лет,
Бессонными ночами кажутся обидней во стократ!

Я меряю бессонницу шагами,
Пытаюсь улестить её стихами.
Она ж на все мои старания плюёт,
И мучает все ночи напролёт!
Стоит железно на своём:
Тебе ведь делать не хрен!
Отоспишься днём!"

                31.
Любовнее стихи писать – у стариков не получается!
(Или уже гормонов нужных нет, иль кровь уже не та?)
Но часто в жизни так случается: что получается -
                и стариков пленяет красота!
Пусть, так же, как бывало, сердце забивается,
Пусть, как когда-то, закружится голова,
Но как, бедняга, не старается,
Не может подобрать он для стихов волшебные слова!
Нет, первая любовь не забывается!
Хоть от неё, бывает, остаётся только прах!
Волшебные слова без всяческих натуг
                с любимых уст срываются,
И часто не в плохих стихах!
Выходит – только первая любовь от Бога!
(Не я сказал – так люди говорят!)
Любовей быть не может много -
И та, что после первой,
      уж не любовь, а - суррогат!

                Декабрь 2007 года
 

                32.
Неужто в жизни ничего хорошего?
Одни невзгоды, беды, мелочная суета?
А солнце, ветер, ледохода крошево?
А контуры далёких гор и речки быстрая вода?

А зори, грозы, облака пушистые?
А зимней ночи полная Луна?
В саду весеннем -  молоко черёмухи душистой?
На берегу морском - песком шуршащая волна?

А на стекле багряный лист осенний?
А электрички, прогремевшей мимо, прыть?
А трели соловьиные весенние?
А лепет внучки, что только научилась говорить?

Немало в жизни было и плохого, и хорошего.
Грозы зарницей промелькнуло всё, и нет его!
И всё ж не стоит швырять камни в прошлое -
Ведь часто мы не знаем сами счастья своего!

Не знали мы, что молодость, здоровье – счастье.
Что счастье – солнце мирное над головой.
Что даже зимнее ненастье – счастье.
Что счастье – быть самим собой!

Общение с друзьями и родными – тоже счастье!
Как и надежда, некогда утерянная
                и обретённая тобою вновь.
Что люди есть, которым нужен ты –
                большое счастье.
И счастье превеликое – когда придёт любовь!

Всю жизнь свою мы от рассвета до рассвета
В волнении ожидаем счастья своего.
И начинаем понимать, что счастье это,
Когда теряем навсегда его!

31.12. 2007, ночь – 01.01.2008, утро.


       33.
Буря воет и грохочет,
И швыряется волной.
До костей стою, промокший,
С непокрытой головой!

А на море что творится!
Не увидеть и в аду!
Со скалы могу свалиться,
Коль от моря не уйду!

Волны с грохотом несутся,
Как взбесившийся табун!
В небеса струёю бьётся
Злобный пенистый бурун!

На скользкую скалу взобравшись,
Я от ужаса кричу:
Там о рифы судно бьётся -
Вижу, вижу, хоть и видеть не хочу!

Видеть это жутко, страшно.
Я помочь бы им не прочь!
И каким бы не был я отважным,
Не смогу помочь!

Корпус море раскололо,
Только мачты над водой!
А корабль несчастный волны
Бьют об камни головой!

В эту бухту проведение
По ошибке занесло.
И до ближнего селения
Километров, может, сто!

А Камчатка есть Камчатка -
Грандиозна и пуста.
Где стоит моя палатка,
Притаились три креста.

Эта бухта, может статься,
Приглянулась Сатане.
И отсюда выбираться
Поскорее надо мне!

Ну а я стою, как проклятый
На замшелой на скале.
Жду, всё жду, наверное, напрасно,
Что кого-нибудь из тех несчастных
Буря выбросит ко мне!

Из валежника сухого
Я костёр им разведу.
Если буря выбросит кого живого,
Я найду его, найду!

Весь покрыт холодным потом.
Чем смогу я им помочь?
А вон там, за горизонтом,
Расправляет крылья ночь!

             34.
В степи деревья начали сажать.
(Степь суховеи пыльные одолевали!)
Деревья гибли, но опять
Упорно люди их сажали и сажали!

И чудо! Там, где лишь полынь да ковыли
Степными чернозёмами владели,
Через десяток лет в просторах
              исконно засушливой земли
Деревьев листья шелестели!

Как трудно в знойной и засушливой степи
Былинкам-новосёлам приходилось,
Но люди делали всё, что могли,
Что бы росточки нежные прижились.

И ветры знойные притихли, улеглись,
Людей упорством побеждённые.
И тучные колосья налились,
От бурь жестоких
        полосой лесною ограждённые.

И я с той лесополосою вместе вырастал,
Учился, в "чижика" гонял, играть учился на баяне,
                сидя на завалинке.
По-настоящему счастливым я бывал,
Когда деревья эти были ещё маленькими!

              35.
Отторгни свое тело, больное, измученное,
От бессмертной, лукавой души!
И увидишь, как ночи задумчивы
И как дни хороши!
И увидишь как солнышко ласково,
Как прекрасна заря!
И поймёшь – на земле этой ласковой
Прожил жизнь ты не зря
Ведь не каждому в этой Вселенной
Эту ширь удалось повидать,
И не каждому эти дороги немерные
Удалось потоптать.
И не каждому здесь, на Земле, уготовлено
Быть любимым, любить,
И не каждому было дозволено
Сыновей народить!
И не стоит нам долго печалиться,
И не стоит на Бога роптать:
На Земле этой грешной и праведной
Есть и Дьявола рать!
Войны, моры и ссоры
Все тебя обошли,
И побыл ты хозяином добрым
Этой дивной Земли!

Ну а то, что печалит нас,
И мешает нам жить,
Нужно вместе собравшись
Навсегда сокрушить.
Мирным пусть будет небо,
И зелёной земля
И ты сказать сможешь смело:
"Жизнь прожита не зря!"

         36.
Мне плохо спалось.
И в пять часов проснулось.
Вчерашняя усталость
С плеч не стряхнулась,
Вчерашние заботы
Перебрались и в день текущий.
Ну что ж, дорогу,
       осиливает лишь идущий!
Пока усталость
      меня вконец не доконала,
Я, отдохнувши малость,
         опять начну с начала!

               37.
Что бы в каком-то деле преуспеть,
Не надо от дел бегать,
А надо трезвыми глазами в мир глядеть,
И делать, делать его, делать!
Не стоит время расточать
На мелкие дела и на забавы,
Поменьше тусоваться и мечтать,
Не пить, не шариться по бабам!
А этого, как раз, не в силах избегать
Мужской род слабый!
Придётся дело в свои руки брать,
"Раскрепощённым" двадцать первым веком,
                бабам.
И сотворять из своего ребра,
Какого им захочется, Адама!

              38

        "Плесните колдовства
              в хрустальный мрак бокала!"
                (Из романса.)

Плесни-ка дури в стакан гранённый!
Какой ни есть: прозрачной, красной, иль зелёной.
Добро, коли "московской,",много раз хвалённой,
А если нет такой, то нашей, то родной – "палёной"!
Добро, коль есть на закусь огурец солёный,
А ежели такого нет, тогда сухарь от плесени зелёный.
А если из-за сухаря с тобой затеют тараканы свару,
Тогда закусим втихаря
         изодранным и грязным рукавом фуфайки старой!
И у меня, - бомжа тупого, и у тебя - у олигарха-гения
Тотчас куда-то денется плохое настроение!
И ты рванёшь на "мерсе" к валютным тёлкам
                на свиданку,
А я пешком к себе домой – на городскую свалку!

              39.
Мне говорят: "Прошла твоя пора!"
А я не соглашаюсь!
Мне говорят: "Твоё – вчера!"
А я заботами сегодняшними маюсь!

Ну, говорят и говорят!
Хоть их о том никто не просит.
Ну, говорят и говорят,
Собака лает – ветер носит!

Надо творить, нужно дерзать,
Пока ещё есть кое-какие силы.
А что хорошего – сидеть и ожидать,
Когда тебе начнут копать могилу?

А что хорошего – сидеть во мгле,
Попытки убежать от смерти делать?
Борись, и кое-что здесь, на Земле,
Ещё полезное успеешь сделать!

Я ныл в стихах, И без стихов -
(Уж очень не хотел стареть!)
Ну что поделать, мир таков,
И этим миром правит Смерть!

Без Смерти на Планете Жизни нет -
(Об этом всякий знает!)
Но надо жить, как будто у тебя в запасе
                сотни тысяч лет,
Как будто смерти вовсе не бывает!

Иначе Жизнь весь смысл свой растеряет!

               40.
В двадцать часов и тридцать минут
                я работу свою закончил.
Старое тело моё
 больше трудиться не может, да и не хочет,
Усталостью и болью в пояснице
                об отдыхе нужном хлопочет,
На картошку и селёдку
                свои вставные зубы точит!

Я же на него начинаю злиться:
Ждать уж больше не может,
Отогревшаяся на майском солнышке, землица.
Ежели упустить время, то от той землицы
                будет мало толку,
И придётся осенью на себя злиться,
                зубы положив на полку.

Надо, очень надо, соблюдать
          каноны и законы хлеборобов планеты всей:
Умирать собрался, а полосочку свою, всё же, засей.
Засей!

Из цикла «Эпоха…

                1.
 Жить в глобальной каталажке я не рвусь!
 Там в смирительной рубашке прозябает Русь!
 Там нас топчут, там нас гнобят, как хотят,
 И, в конце концов, утопят, как слепых котят!

 От проблем с высокой крыши - головой в песок!
 Чтоб не видеть и не слышать, что творит Восток,
 Как грохочет в наши двери Запад каблуком,
 Как никто уже не верит в наш Великий Дом,
 Как мы в будущее скачем задом наперёд,
 Как спивается и плачет древний русский род!

 Что сказать? Да так ведь легче - головой в песок!
 И пошли они все к лешему - и Запад и Восток!
 Было б только что-то выпить и чем закусить,
 И не пойдёт "народ великий" на Майдан бузить!
 И ему, вода что с гуся, - тюрьмы, пули, кнут!
 Так ведь задницу откусят - не моргнут!

 Будем плакать втихомолку в горе и тоске, -
 Ведь без задницы нет толку голове в песке!

        2.
 "Богом избранный" мал,
 Но никак не изгой!
 Он "гоев" взнуздал
 Золотою уздой!
 Живёт воробьями -
 Не пашет, не сеет,
 Торговец, сутяга,
 Ростовщик, фарисей.
 Как Янус Двуликий,
 С подоплёкой двойной,
 Как бог их великий -
 Жестокий и злой!
 Они всегда правы
 В конфликтах, в войне,
 И бог их лукавый
 На их стороне!
 Не ведает милости
 Талмудов обет,
 Коварству и хитрости
 Сравнения нет!
 Века пусть проносятся,
 А "гоям" прощения нет,
 Обиды им помнятся
 По пять тысяч лет!
 На выдумки адские
 Тот шустрый народ тороват,
 Могилами братскими
 Столицы чужие горят!
 Богами благими
 Им твёрдая воля дана,
 Но главный над ними -
 Не Бог - Сатана!
 Они подчиняются
 Не Богу Отцу,
 Они поклоняются
 Златому Тельцу!
 Они соблюдают веками
 Лихой, сатанинский обет,
 Не ведая сами,
 Что душ у них нет!
 И на их параллелях
 Стервятники кружатся,
 И в их цитаделях
 Торговые центры их рушатся,
 Уносятся ноги
 С земель их былинных,
 Горят синагоги
 И в их палестинах!

 Заглядывать нужно
 В свою, иудейскую летопись,
 Что б знать, чем заслужена,
 Вселенская ненависть,
 Что б с душ своих снять
 Лихоимства коросту,
 Что б повод не дать
 Мятежу-холокосту!
 И всё же, с высот иудейских
 Им многое видится,
 На сказках еврейских
 Религии зиждутся!
 Умеют мгновенно
 Зализывать раны,
 Плодятся волшебно,
 Пристойно, пространно!

 А если зайти нам с другой стороны?
 Взглянуть непредвзято на историю эту?
 Ведь  в том не виновны ни мы, ни они,
 Что разные мы по менталитету.
 И пусть чем-то нам насолили они,
 И пусть их уклад нам не нравится,
 Они не истлели в веках, как трухлявые пни,
 И нет у них нищих, бездумных и пьяниц!
 И здесь возникает вопрос: а за что их хулить?
 Зачем творить суд и расправу над ними?
 А нам кто мешает такими же быть:
 Дружными, стойкими и волевыми?
 Да, нам  намудрили, конечно, беды,
 А мы ж, как всегда "того малость",
 А будь хоть чуть-чуть бы мудрее и мы,
 То Русь бы живою осталась!

 И вот, я евреев за хищность кляну,
 За хитрость, коварство и жадность ругаю,
 Но всё же за волю, сплочённость и ум,
 Я их, несмотря ни на что, уважаю!

 И есть всё же люди такие средь них,
 Которыми можно гордиться:
 Отдавшие жизнь ради жизни других,
 Им в ноги нам всем не грешно поклонится!

 Кого Церетели честит по Москве?
 Корифеев разрухи, "перестройки" минезингеров,
 А я бы поставил на Поклонной горе
 Памятник в память семьи Опенгеймеров!

               3.
 Сказали мне: "Какие неприятные стихи!
 Какие беспощадные и злые!
 Народ к таким стихам останется глухим,
 Читать не станет их Россия!"

 Что говорить, правы они -
 Стихов Россия нынче не читает.
 В тревожные, лихие дни
 Она последний свой сухарь
              без соли доедает!

 И ждёт: вот-вот Мессия к ней придёт,
 Небесной маною накормит,
 Спасёт от гибели её народ,
 И райской жизни удостоит!

 Глупа Россия! Ох, глупа она!
 И дальше носа своего не видит:
 Пришёл к ней не Мессия – Сатана,
 Который её люто ненавидит!

 Он позаботился о том,
 Что б на обочине истории Россия оказалась,
 Что б стал народ её рабом,
 И что бы в памяти его
       ни грана о величии России не осталось!

 Приятные стихи я не могу писать
 На пепелищах и развалинах России!
 И где весёлые и добрые слова мне брать
 Во времена такие беспощадные и злые?

 Когда Россия всё ж в себя придёт,
 И наваждения "реформ" проклятых позабудет,
 Тогда поэт и добрые слова найдёт,
 И воспевать любовь и красоту вновь будет!