Четыре вдовы
тени почти мертвы.
В окнах друг в друга смотрят
двухкамерные стёкла.
Если бы ночь пришла –
пришли бы четыре вдовы –
на каждый десяток летствий
жизни моей одинокой.
У одной на руках
оловянный солдатик спит,
глазки недвижно смотрят,
и обе на месте ножки.
На горизонте закат –
словно лоскут пришит –
словно в том месте небо
надорвано понарошку.
У второй за спиной –
дозорный озорной –
пальцы куда-то тычет,
улыбается хитро.
На лоскут наложил
художник белил слой –
красок не намешал,
не подготовил палитру.
Третья смотрела вдаль,
словно не видя меня,
словно читают между
мною и ею требу.
Кто-то достал скребок,
слой с лоскута снял,
и катится бочка солнца
по гулкой палубе неба.
А у четвёртой вдовы
победительный вид, –
замыкает квадрат,
выыытянутый прямоугольно,
на котором лежу, –
небо уже не болит,
потому что и мне
больше уже не больно.
Свидетельство о публикации №112012211568
Я начинал когда-то стишок: "Семь дней как семь десятилетий". Примерно о том же, но получалось по исполнению кривовато. Не закончил.
Теперь подумаю ещё.
Виталий Кузнецов Старший 26.01.2012 08:55 Заявить о нарушении
Костинский Андрей 26.01.2012 15:59 Заявить о нарушении