Главная революционная песня двадцатого века

Вот, говорят, «Взвейтесь-развейтесь»… Это, мол, революционные песни. «Интернационалы» всякие да «Хорсты Вессели». Немудрено, что на них у нормальных людей сильная аллергия. Между тем, на самом деле это контрреволюционные песни, потому что революция - освобождение, и не могут быть революционными песни обмана, ненависти и закрепощения, песни, под которые миллионы людей отправили на бойню. Естественно, армянское радио часто спрашивают (ТМ), а есть ли на свете вообще т.н. революционные песни? И армянское радио на этот вопрос конкретно отвечает: таки да.
 
…Я могу эту песню слушать сколько угодно раз, тем более что существует множество вариантов. Вот характерное исполнение:
Zebda - "L'Estaca"
http://www.youtube.com/watch?v=x5LIXYnpexk

Чувствуется, даже если не знать деталей, что эта песня на непонятном языке необычна. И чувство вас не обманывает. Нелегко найти вторую такую - под нее благополучно сгинули две диктатуры в разных странах, причем в обоих случаях с чистым прибытком: жизнь народов сильно улучшилась и политически, и экономически. Это ведь вранье, что революция всегда ведет к убийствам, разрухе, и, в конечном счете, «железной руке». Как где. Как когда. Не у всякого народа. Вот почему политическая культура народов, у которых получилось, представляет специальный интерес для народов, которые все пытаются. Тут у нас короткая заметка насчет конкретного исторического эпизода, и мы не будем на столь ограниченном материале заниматься общим социоложеством. Но было бы неправильным и опустить исторический контекст.

Обычно, говоря о революционных песнях Европы, вспоминают «Грандолу», под которую совершилась успешная революция в Португалии (http://www.youtube.com/watch?v=ci76cKwFLDs). Но «Грандола» все же не специально революционная песня, она просто попала под руку, и она связана с событиями только в одной стране. В то же время «Столбы»/«Стены» воспринималась как революционная песня с самого начала, и она была неофициальным гимном реального (а не фальшивого, как у нацистов и коммунистов) освободительного движения в двух странах, беспечально расставшихся с авторитарным прошлым - в Испании и в Польше. Как так бывает, как Польша связана с Испанией, может спросить (а может и не спросить) армянское радио (ТМ) теоретический читатель? А вот. Между прочим, свидетельство наличия общеевропейских ценностей, таких как достоинство и свобода. И если подумать о каких-то символах единства Европы - вот оно, без особых претензий и гламура, но по факту - да.

Оригинальный автор песни L'Estaca - каталанский композитор Луис Лах Гранде. Написал он ее в 1968 году в возрасте 20 лет, на своем природном каталанском языке. Он к тому времени всего год выступал, а через год уже стал очень известным; он и сейчас - из самых крупных фигур в Каталонии. Существенно вот это короткое промежуточное состояние - на момент написания лучшей своей песни он был никем, но не без основания чувствовал собственную значимость. Лах - талантливый и успешный композитор и актер, однако, на мой взгляд, лучше мелодии, чем L'Estaca, он не сочинил потом за всю свою жизнь. Название песни «Столбы» - на самом деле никакие не столбы, это идиоматическое выражение, понятное на родине героя каждому, так что реальное название - «Без свободы».  Если кто не помнит, в 1968 году в Испании все еще был авторитарный режим Франко, который страна давно переросла, и в котором уже не было никакой исторической необходимости. Он просто мешал людям жить, стал крайне неудобен. Это ощущение и отражено в песне -  в которой самой по себе, заметьте, нет никаких призывов к топору, но есть желание свободы. Несмотря на исторический видеоряд, напрашивающийся местному слушателю:
http://www.youtube.com/watch?v=aX4eZ1fpYwA
http://www.youtube.com/watch?v=evk3iEMI9w0

Довольно непритязательно выраженное, кстати, неплохо, но без изысков: Лах был крупный композитор, а не поэт. Но это была изначально политическая песня, песня сопротивления, песня единства, быстро ставшая гимном сопротивления в последние годы диктатуры (Франко умер в 1975 году). Заметим - сопротивления общенародного и мирного (прочтите текст, там нет ничего оголтелого, никаких взвейтесь-развейтесь-станем всем, там больше рефлексия), приведшего к плавному переходу к демократии. В Испании, разумеется, в последнее десятилетие диктатура не была жесткой, и многое было можно. Потому и переход был спокойным. Этот период можно сопоставить с тем, что сейчас в России - тоже диктатура-лайт (разница в том, что в Испании был сильнее националистический элемент, а в России - воровской).

Вот текст (не удивляйтесь – на русском обычно текст выглядит длиннее):

L'avi Siset em parlava
de bon mat; al portal
mentre el sol esper;vem
i els carros v;iem passar.

Siset, que no veus l'estaca
on estem tots lligats?
Si no podem desfer-nos-en
mai no podrem caminar!

Si estirem tots, ella caur;
i molt de temps no pot durar,
segur que tomba, tomba, tomba
ben corcada deu ser ja.

Si jo l'estiro fort per aqu;
i tu l'estires fort per all;,
segur que tomba, tomba, tomba,
i ens podrem alliberar.

Per;, Siset, fa molt temps ja,
les mans se'm van escorxant,
i quan la for;a se me'n va
ella ;s m;s ampla i m;s gran.

Ben cert s; que est; podrida
per; ;s que, Siset, pesa tant,
que a cops la for;a m'oblida.
Torna'm a dir el teu cant:

Si estirem tots, ella caur;...

Si jo l'estiro fort per aqu;...

L'avi Siset ja no diu res,
mal vent que se l'emport;,
ell qui sap cap a quin indret
i jo a sota el portal.

I mentre passen els nous vailets
estiro el coll per cantar
el darrer cant d'en Siset,
el darrer que em va ensenyar.

Si estirem tots, ella caur;...

Si jo l'estiro fort per aqu;...

Мы разговаривали с дедушкой Нарциссом
Рано утром, в дверях дома,
В ожидании восхода солнца,
Глядя на проезжающие телеги.

- Деда, ты разве не видишь эти столбы,
К которым все мы привязаны?
Если мы не отвяжемся,
Мы не сможем никуда идти.

- Но если мы все потянем, они упадут
И все это не сможет длиться долго,
Они точно упадут, упадут, упадут,
Они ведь сгнили и поедены червями.

Если я со всей силы потяну здесь,
А ты потянешь там,
Они точно упадут, упадут, упадут,
И мы будем свободны!

- Но, деда, сколько уже прошло времени!
Я уж стер всю кожу на руках!
И если сравнить с тем, что я могу,
Они шире и больше.

Да, я знаю, что они гнилые,
Но знаешь, Нарцисс, это так тяжело,
И просто не хватает сил.
Скажи мне опять то, что ты пел:

Но если мы все потянем, они упадут…

Если я со всей силы потяну здесь …

Дедушка Нарцисс больше со мной не разговаривает.
Его унес от нас ветер.
Он уже неизвестно где,
А я все здесь, у того же порога,
 
И когда новые ребята проходят мимо,
Я пою им эту песню,
Последнюю песню дедушки Нарцисса,
Последнее, чему он меня научил.
 
Но если мы все потянем, они упадут …

Если я со всей силы потяну здесь …


Песня мгновенно стала популярна в стране, сразу после выхода пластинки:
Les seves primeres cancons - 1968
http://www.youtube.com/watch?v=0gBWPXquEC4
В 1973 году Лах спел ее в зале Олимпия в Париже - это самое большое признание для европейского автора-исполнителя. Ничего важнее нет.
Потом было много разных вариантов, можете выбрать себе по вкусу:
Lluis Llach - Camp del Bar;a 1985
http://www.youtube.com/watch?v=6pkxj378FLg
Betagarri (совсем другой стиль)
http://www.youtube.com/watch?v=I8V1m7XTn2g
Joan Manuel Serrat - Palau Sant Jordi, Barcelona (это вообще классика)
http://www.youtube.com/watch?v=rZNlHKMu_CI
В стиле «и пошла она по рукам»
http://www.youtube.com/watch?v=MWIw4XSQXcc
Los d; L'Ouzom (оприходованная сепаратистами)
http://www.youtube.com/watch?v=O7F4RLus8d4
Bаlbino Medellin (2011)
http://www.youtube.com/watch?v=NK0RGGXp4Pk
Кarpatt (в стиле романса)
http://www.youtube.com/watch?v=AThP6vAb6xw
El Ultimo ke Zierre (националисты - в стиле «поорать»; у Тора таких песен нет, да)
http://www.youtube.com/watch?v=3kAuWSObT7w
I Chjami Aghjalesi (это уже Корсика)
http://www.youtube.com/watch?v=IHjixxkjplQ
j.m.jarre.gdansk (а это что? кто это?.. ага! )
http://www.youtube.com/watch?v=6StoqgOd8Rs

Постойте, постойте, а вот последняя запись – что это? Звучит как-то не так, и – Жан-Мишель Жарре в Гданьске. Почему в Гданьске? Где Гданьск и где Жарре? Это было совместное исполнение Жарре, Гданьского университетского хора и Балтийского филармонического оркестра на концерте «Пространство Свободы» 2005 года, в честь 25-летия Солидарности. И пели они все польскую песню. Так что мы пока рассказали только половину истории.

Дело в том, что очень скоро после своего дебюта в Испании L'Estaca стала символом общей борьбы за свободу, безотносительно к стране. И вот тут удачно появился Яцек Качмарский - ровно через десять лет, и в точности в той же ситуации - он сделал польский вариант песни («Стены») в 1978 году в возрасте 21 года, через год после своего дебюта, до того, как он стал знаменит (что произошло очень скоро). Бывают такие совпадения.
http://www.youtube.com/watch?v=-YGS9vhmFS0

Тут надо одну вещь неприятную сказать. Я все рассказываю, рассказываю… А ведь вполне вероятно, что русскоязычный читатель этого текста впервые узнал о Лахе и Качмарском непосредственно здесь. А еще он, возможно, никогда не слышал о Кише, Косинском, Штайнере, Серже, Берлине – всех тех, без кого я бы, вполне возможно, смотрел на жизнь по-другому. Кто все эти люди? (с) Вполне ведь возможно. Это иллюзия, что в России намного лучше знают зарубежные культуры, чем у них - русскую. В российском «культурном поле» существуют большие лакуны, и возникли они не случайно. Так что если вы о чем-то не слышали, это совсем не обязательно означает, что оно не важно или что оно вас не касается. Может, именно и касается, но вас дурят, вам внушают, что ничего нет. Конкретно Качмарский был единственным прямым продолжателем Высоцкого, оказавшего большее культурное влияние на Польшу, чем на Россию: Яцек его пел, популяризировал, и находился под сильным прямым влиянием (http://www.youtube.com/watch?v=guMyd5c59WY). Даже в этом плане он нам интересен, как русский культуртрегер. Но Яцек все же пошел дальше – он был смелее, не высчитывал, как Высоцкий, степень дозволенного и легко переходил грань - с последствиями, конечно. То есть это был как бы гибрид Высоцкого (народность) и Галича (смелость), при том, что автор был со своим стилем, совсем не эпигон.

Если сравнивать конкретно Лаха с Качмарским, первый был более сильный композитор, а второй - более сильный поэт. Качмарский был хорошим поэтом на польском языке, а не рядовым «автором-исполнителем». Он не сочинял политические стишки «в лоб», он был гораздо глубже - почему написанное им живо после всех политических изменений. Вот посмотрите, какой польский текст он положил на мелодию Лаха:

On natchniony i mlody byl,
Ich nie policzylby nikt,
On im dodawal piesnia sil,
Spiewal ze blisko juz swit.

Swiec tysiace palili mu,
Znad gl;w podnosil sie dym,
Spiewal, ze czas by runal mur...
Oni spiewali wraz z nim:

Wyrwij murom zeby krat!
Zerwij kajdany, polam bat!
A mury runa, runa, runa
I pogrzebia stary swiat!
(x2)

Wkr;tce na pamiec znali piesn
I sama melodia bez sl;w
Niosla ze soba stara tresc,
Dreszcze na wskros serc i gl;w.

Spiewali wiec, klaskali w rytm,
Jak wystrzal poklask ich brzmial,
I ciazyl lancuch, zwlekal swit...
On wciaz spiewal i gral:

Wyrwij murom zeby krat!..
(x2)

Az zobaczyli ilu ich,
Poczuli sile i czas,
I z piesnia, ze juz blisko
Swit szli ulicami miast;

Zwalali pomniki i rwali bruk –
Ten z nami! Ten przeciw nam!
Kto sam ten nasz najgorszy wr;g!
A spiewak takze byl sam.

Patrzyl na r;wny tlum;w marsz,
Milczal wsluchany w krok;w huk,
A mury rosly, rosly, rosly
Lancuch kolysal sie u n;g…
(x2)

Он был воодушевлен и молод,
Их было несчетное множество,
Он давал им силы своей песней,
Он пел о том, что рассвет близко.

Зажигали ему тысячи свечей,
Дым поднимался над головами,
Он пел о том, что пришло время стенам рухнуть
И они пели вместе с ним:

Вырви решетки из тюремных стен!
Сбрось цепи, сломай плетки!
И стены падут, падут, падут
И похоронят старый мир!
(x2)

Скоро они знали эту песню наизусть
И сама мелодия без слов
Несла ее старый смысл,
И на нее откликались сердца.

Так они пели и хлопали в ритм,
Их аплодисменты звучали как выстрелы,
Но цепи были тяжелы, а рассвет все не наступал...
Но он продолжал петь и играть:

Вырви решетки из тюремных стен!..
(x2)

Людей становилось все больше,
Они почувствовали свою силу и время,
И с песней о том, что рассвет близко,
Они вышли на улицы;

Повалили памятники и повытаскивали булыжники - Этот наш! А тот против нас!
Кто сам по себе, тот наш худший враг!
Но певец всегда сам по себе.

Он глядел на марширующие колонны,
Молча прислушивался к гулу их шагов, 
А стены тем временем росли, росли, росли
И цепи начали извиваться у ног...
(x2)

С такого качества текстом и такого качества мелодией, да еще в тогдашней политической ситуации - песня стала популярной мгновенно. Это самая известная песня Качмарского. Она стала гимном польской «Солидарности». Но к чему этот типа гимн типа призывает? Вы прочтите: это история о том, как поднятый на борьбу народ затаптывает тех, кто его на эту борьбу поднял, и строит новую тюрьму на месте старой. Это не песня протеста, не песня борьбы, а песня-предупреждение: не упадите в находящуюся исторически неподалеку русскую яму! И эта, полная пессимизма и рефлексии песня стала гимном. В том-то и разница между «Солидарностью» и Армией освобождения Косово.
http://www.youtube.com/watch?v=fp8UsxCitqw

Как и с испанской песней, польскую, конечно, потом исполняли по-разному, в том числе совсем не в гимнючном стиле. Вот, для сравнения:

Micha; Gasz
http://www.youtube.com/watch?v=_tLkKNhdQYk
Strachy na Lachy
http://www.youtube.com/watch?v=DgfODB_PxT8
Habakuk
http://www.youtube.com/watch?v=FIq49EI2lz8
Jazz Jamboree 2010
http://www.youtube.com/watch?v=nOgN5KwTDu8
Jan Kondrak
http://www.youtube.com/watch?v=KKvT0JmBtxw

Позже Качмарский рассказывал, что он конкретно имел и в каком виду: «Я написал «Стены» в 1978 году как работу о недоверии к массовым движениям. Я слышал запись Луиса Лаха с пением многотысячной толпы и примерил эту ситуацию на себя – эгоиста и человека, который ценит в жизни индивидуализм – как человек сочиняет что-то очень красивое, редкую музыку, редкую песню, и это все у него отнимается, перехватывается людьми… И эта баллада оказалась пророчеством, именно это с ней и получилось. Она стала гимном, люди ее запели, и она перестала быть моей, припев стал сигналом радио «Солидарность». Если бы только сама песня. Автор предсказал большее – вряд ли судьбу страны, страна как-то справилась, но – свою личную судьбу, да и, насколько я мог отследить, довольно многих из тогдашнего слоя польских борцов-диссидентов.

Качмарский был на гастролях во Франции, когда объявили военное положение (1981-1983), и ему пришлось жить в изгнании до 1990 года, с 1982 редактором и ведущим собственной популярной программы на радио Свободная Европа. Он вернулся известным, с героической репутацией, выступал по всей стране, много записывался, в том числе с Лапинским и Гинтровским, которые сами были очень сильные авторы, и… все это ему осточертело. Новая Польша ему не понравилась, типа за что боролись, на то и напоролись (ТМ). Его соратники после победы над коммунизмом ушли вовсе не во власть, а в частную жизнь, внутреннюю эмиграцию. Яцек уехал настолько далеко, насколько можно было себе представить – в Австралию. Но точку в своей судьбе все же поставил так, как измыслил, но не смог Бродский – он успел вернуться в Гданьск, чтобы там умереть.

Вот с Лахом более-менее понятно, непротиворечивая биография. А как мог стать Качмарский с его политически некорректными (по любым меркам) взглядами, сложными (обычно) текстами и странной судьбой символом польской революции? Похоже, что талант и обаяние важнее, чем правильная политика. (Активисты, вы меня слышите? Я тут серьезно.)

Вот такая история с песнями. Или песней. Да, потом трагедии подзабылись и все постепенно стало превращаться в фарс. L’Estaca стала гимном команды регби и одновременно каталонских сепаратистов, «Стены» кто и как только не пел, ютуб полон исполнениями в стиле домашнего шумелдакамыша (одно слово). Но ведь было все, было – и тогда, в точках исторической бифуркации, эти вещи были важны. И диктатуры были, и революции были, и люди, свергшие эти диктатуры, были достаточно нециничны, чтобы их вдохновляли такие песни. И, что бы ни случилось потом, эти нециничные люди в своих странах победили. А мы у себя - нет.

Оттого – слушаешь, и снова слушаешь, и горчит.

Si estirem tots, ella caur;...
Si jo l'estiro fort per aqu;...

Wyrwij murom zeby krat...
Zerwij kajdany, polam bat...