13

Тринадцатый месяц был назван твоим именем.
Настолько древним, настолько странным
И настолько не-нынешним,
Что ни один блаженный с козлиным пергаментом,
Ни один мертвоглазый старец в храме каменном,
Никто не признался бы, что видел его во сне,
Но даже богу ничего не сказал.
А бог итак всё ведал, всё знал.
Но устал говорить и показывать.

Ты открываешь глаза, и очнувшись только
Спешишь на молебен, на тризну, на митинг,
Чтоб не заплакал ни один твой ребенок.
Один любит млеко, другому мирру, третьим - бухло, наркота и сквиртинг,
Дети, как водится, вырастают, и становятся глупыми.

И посему спеши, обивай пороги, кричи с колоколен,
Тем, кто ночами не мается, к тем, кто отрезан железными прутьями,
К тем, кто тобою еще не болен.


Рецензии