iterum

Герои придуманных ими же псевдо-сказок,
от скуки сошедшие пылью с живых страниц.
У них никогда не бывает правдивых масок.
У них никогда не бывает фальшивих лиц.
В неверии падать ниц –
древнейший обычай, кратчайшая из дорог.
Горошины времени сыплются между строк
в пустые ладони. Под грузом закрытых век
коснувшихся мудрости в нишах библиотек
пульсируют давние ритмы уснувших песен.
И мир этот до безразличия им знаком.
Он не изменился, он так же смертельно тесен
для неосторожных охотников-мотыльков,
оживших под потолком.
Которую жизнь продолжая в огне гореть,
клянутся отчаянно не попадаться впредь.
Клянутся упавшими крыльями, но зола –
неважный хранитель потерянного тепла
и беглого слова. Поникли святые лики:
что делать, потомки живут на семи ветрах.
Спасения ради признает себя великим
гонец "не от мира сего". И держа в руках
любовь и животный страх,
он помнит заветное: только лечи, не рань.
Но в тысячной части от целого эта грань.
Инъекция боли для выживших из ума...
Какая просторная всё же его тюрьма.
Она же – свобода, что заперта изнутри.
А в зеркале – тот, кто ему проиграл пари.