Андрей Сахаров в гостях у Револьта Пименова

Сидела я на берегу,
И лето жаркое дымилось.
Как ворох сена на стогу,
Компания вдали клубилась.

Автобус наш парома ждал,
А люди вышли прогуляться,-
Тот знает, кто чего-то ждал,
Как долго ожиданья длятся.
 
Там, отдалившись от людей,
Мечтала о счастливой жизни,
Любя Отчизну, вместе с ней
Предвидела успех Отчизны.

На дальнем-дальнем берегу
Паром неспешно загружался.
Судьбу благодарить могу,
Что он подольше задержался.

Вдоль берега идя неспешно,
Компания вела свой спор.
Мне показалось то потешным,
Что странен был их разговор.

О дойке, огородах, лете,
О сплаве леса наш народ
Обычно говорил, а эти
О том, что скоро всех нас ждёт.

Компания вдруг подошла,
Уединение нарушив.
В их речи странные слова -
Тотчас опухли мои уши.

Всё было необыкновенно,
В душе проснулся интерес:
А люди эти, несомненно,
Страны рождали свой прогресс.

Мне не понятно содержанье,
Но дух возвышенный знаком,
В кино видала, на собраньях,
Читала книги я о том.

О том, что есть интеллигенты,
О том, что Родину спасут,
Что попадают в прецеденты,
И что таких по ссылкам шлют.

Из диссидентов присылали
К нам много чудиков тогда,
Косила смерть их без печали,
Но - выживали иногда.

Стального духа единенье,
И веру силой не согнёшь.
До смерти ли им? Без сомненья,
В них русский дух! А с ним - живёшь!

Их спор послушав, удивлялась:
Какой задор, какой накал!
Они, природой восхищаясь,
Печалились - в стране развал.

Согбенный человек походкой
Весьма забавной подошёл,
Нацелив глаз в меня наводкой,
Сказать мне лучше не нашёл:

"Ах, что за девочка, прелестно!
Смотрите: мило же, друзья!
Коль дети есть в стране - чудесно!
Своих давно не видел я."

Я улыбнулась: что ж, приятно.
Пониже юбку подтянув,
В песке сидела, глядя жадно,
Что милого во мне ему.

Во мне узрел он часть народа,
России часть, её цветы.
Наверное, узрел породу,
Бунтарский дух, его следы...

В усы басила Лена, дуясь,
Не скрыв сердитости своей:
"Пошли, дружок, тебя здесь жду я.
Ну, девочка... Что чудно в ней?!"

В меня вонзив печальный взгляд свой,
Усами шевеля смешно,
Зло процедила, чуть нескладно,
"Пошли дружок. Нам не дано..."

Склонив склонённую головку,
Побрёл мужчина вслед жене.
Елена уводила ловко,
В усы шепча, чуть слышно мне.

Он оглянулся, улыбнулся,
Рукой приветливо махнул,
Но дух бунтарский в этом теле
Его, как струнку, натянул.

Они друзей своих догнали,
Склубились дальше, говоря.
Картавость и причастность эта
Запомнилась тогда не зря.

Револьта Пименова гнали...
И ФАН* не прочил в доктора...
А позже Сахарова "взяли",
Моральным голодом моря.

Тюрьма свела. Вот - не забыли.
На поселении Револьт -
Живёт в Затоне. Посетили.-
Интеллигентский хлеб жуёт.

Револьт был мал своим росточком,
Торчком все волосы его,
И с ним всегда подруга, точно
Была опорою его.

Я помню, как всё это было:
Меня та встреча проняла.
Конечно же я не забыла
Что впечатлило так меня.

Елену Боннер жалко стало,
В душе ей непривет прощу:
Детей давно ведь не видала -
Ей оправданье отыщу.
 
Чужие - Лену раздражали.
Напоминавшие о том,
Что не родит уже Елена,
Ослабши лагерным трудом.

Паром приполз, не веря в чудо,
Треща, автобус заезжал.
А я любить Россию буду.
То - Сахаров мне завещал.