Войлок 10

10.

Спустя три часа они вновь встретились.
    Он был в двубортном  темно-синем  костюме в полоску, она  в   чёрном  длинном платье  с короткими руками, декольте прикрывал  шарфик цвета тёмной морской волны.  Тёмные очки не могли скрыть блеск  её глаз и длинные ресницы.  Их ароматы  гармонировали.   
 — Как вы меня назвали? Безобразник? — спросил Сергей.
  Они рассмеялись в один голос. 
— Вы схватили меня за руку так решительно, — сказала Ольга, беря  тонкими пальцами в кольцах за его широкое запястье,  покрытое   чёрными волосками. Кольца на её пальцах  и  браслет с часами на его руке его, соприкоснувшись,  издали слабый звук золотого металла.  На ощупь запястье казалось теплым, мягким, войлочным.   Капельки влаги на её ладони остались на его волосках.
— Вы так красивы, как богиня Тара!
    Ольга привыкла к ухаживаниям и комплиментам.   И к простым, и к вычурным.
    Взору открывался вид на залив с расплавленным золотом, горизонт обрамляли резцы  синих гор, за которыми  чудилась  таинственная и зловещая страна...  Она представила, что как Настенька достигла тридевятого царства,  где-то скрывается  её Финист Ясный Сокол, возлюбленный…
   Ольга вспомнила иностранца на борту самолёта, который бормотал: «Тартария… Тартария… Тартария…»
  Только сейчас  её осенило.
— Чёрт, Стоппард!  Стоппард, Стоппард, Стоппард!
Сергею показалось, что Ольга рассердилась  на его слова каким-то странным ругательством.
— Простите, я  что-то не  то сказал?
— Нет, всё то, Серёжа, просто я вспомнила человека, с которым летела в самолёте. Он что-то говорил про Тару — какую-то тарабарщину…
  Сергей не  любезничал,   не заискивал.  Ей  верилось: как он  говорил, так и есть самом деле.
— Вы знаете, как она выглядит, эта богиня? —  спросила Ольга для поддержания разговора. 
— Я вам покажу, поедемте. Мы все потомки этой богини Тары, тартары мы —  дети Тарха и Тары,  — сказал Сергей, подходя к  левой двери джипа.
— А вы, Серёжа, кажется,  что-то знаете про меня, чего даже я не знаю?…
Ведь  предки мои родом из города Тара, это в Сибири,  я не задумывалась прежде о смысле имени своего…
— Стало быть, вы дочь Тарха или сестра Тарха…
    Он открыл дверь машины, приглашая сесть.
  На сиденье лежала книга.
  — Вы ещё и почитать успели за этот время? — спросила Ольга, беря в руки  книгу  в тряпичном переплёте.
   Это был роман «Вор» советского писателя Леонида Леонова.
  Книга, почти новенькая, несмотря на десятилетнюю давность издания,  распахнулась на первых страницах, где  было очёркнута одна фраза.   Она  прочитала вслух: «Стоят дома, клонятся под осенним вихрем деревья, бежит собака озябшая, и проходит человек: хорошо!»
   «Что ж хорошего-то? — подумала Ольга. — Подумаешь, человек проходит. А вот бежит собака озябшая  — это хорошо».
     Она не знала, что делать с книгой, и положила её себе на колени.
— А, нет, это не я читаю, это мой знакомый подобрал его по дороге  — писатель. Он оставил, забыл или мне подкинул, видимо, с намёком… Нет, я не вор, я хулиган: а то уже в прошлом… Я пытался читать его книжки, но его речь такая  сытная, много не съешь, такая густая, непролазная, как заросли  дальневосточных  джунглей… —  смущёно оправдывался Сергей.
    Ольга не понимала, почему  отмечена  неизвестным читателем фраза, пробежалась глазами по абзацу, пытаясь угадать  умысел: «Вверху, в пространствах, тысячекратно повторенных  во все стороны, бушуют звёзды, в внизу всего только люди…, но какой ничтожной пустотой стало бы без них всё это!»
    — Это про то, — прокомментировал с ходу Сергей, включая зажигание, — что всё обретает своё значение только в присутствии человека. Он наделяет смыслом вещи, подобно тому, как человек  обожествляется в присутствии бога, подобно тому, как очеловечивается  собака в присутствии  человека… Так мне говорил мой знакомый писака…