Давно обсыпала

Давно обсыпала ты цвет,
Ромашкой, в восемнадцать лет,
Которую застигла вдруг зима.
Никто тебе не виноват,
Ничто не возвратить назад,
Ты всем распорядилася сама.

Экстаз, в сплетеньи голых тел,
Вертел тобою, как хотел,
Катилась ты, и всё под горку, вниз.
И катишься по этот час,
С опустошённым блеском глаз,
И нравится тебе мужской стриптиз.

И веришь ты в любовь, на час,
Обманываясь каждый раз,
Но редко фальшь и ложь тебя ломает.
Иная вздёрнулась, с стыда,
А ты живёшь и весела,
И от измен сердечко не страдает.

Но мне тебя немного жаль,
Ведь в будущем одна печаль,
В нём радости, пойми, совсем немного.
Ещё с пяток каких то лет,
И оборвётся твой сюжет, разгула,
И останется дорога.

И будет, как сейчас, зима,
Застынут в инее дома,
В них будет радость и чужой уют.
А ты, испитая до дна,
Не будешь никому нужна,
И вряд кто даст тебе былой приют.

Всплакнёшь ты, горькою слезой,
И так захочется домой.
Но только где он будет этот дом?
Как будет горько сознавать,
Что ты всего лишь только бл.дь,
А в раненной душе один облом.

Очнись, и оглянись вокруг,
Я верю, что найдётся друг,
Поймёт, простит, не станет упрекать.
Ну побесилась и хорош,
Оставь немного тела дрожь,
И прошлое не надо вспоминать.

Да, жизнь твоя сплошной недуг,
И разговоры для старух,
Желание парней и злоба жён.
Но что даёт тебе оно?
Ведь всё пройдёт, и всё равно,
Ты одинокая, с всех четырёх сторон.