Памяти Далиды

     Земля, наверное, была виновницей и соучастницей этого рождения. И небеса благосклонно взирали на ту, что прославит род людской своей совершенной и печальной красотой.
     Всё ей было даровано Богом, кроме счастья. И текли, и утекали воды, и прибывали новые мгновенья, а она пребывала в печали.
     И было у неё чудесное виденье, которым предсказали ей судьбу, всё, что было суждено и, даже, что никогда не сбудется.
     Её красота поражала прямо в сердце. Она дарила её, не стыдясь, раскрываясь и улыбаясь навстречу всем, кто в ней нуждался. И были у неё полёты, но падений было больше. А мир взирал с постыдным равнодушьем на муки птицы перелётной, кормя её и клеветой, и сплетней, и ложью, и злорадством.
     В час ночной, когда все спали, к морю выходила и погружалась в безбрежную стихию, ей поверяя боли и обиды. А та спокойно отдавала всю силу, всю сияющую вечность женщине, что была такой ранимой.
     Не знали люди, что не суждено ей загоститься на земле любимой, и были равнодушны и жестоки. А песни, радостью отмеченные, неслись по городам беспечным, кого-то утешая, просветляя, кого-то вдохновляя на подвиги, земные и небесные.
     И я прошёл мимо неё, и даже не окликнул. Когда же смерть ту птицу унесла, узнали люди об утрате света. Но ничего уже нельзя было поделать. Осиротели песни, но остались, чтобы другим тихонько передать известие о радости и боли, о творчестве и верности Творцу той, что не вынесла житейской бури и, тихая, вернулась в Отчий дом.