Город

 
Принимай униженье моё чёрный город Мавзола,
С каждым днём лабрадор твой черствей и чудней,
Распрямится боюсь и боюсь изменится на волос,
Да стучу башмаками по крышкам твоих площадей.
Обойти бы мне башни и зданья за выстрел,
На пустотах громоздких себя не видать –
Кто я? – Вывих я, века конвойного выкрест –
Я височная кость в углубленьичужого следа.

Как в мертвецкой в Москве и веет на мир формалином
От гранита подъездов и глыбкой брусчатки Кремля,
Бархат стен гробовою обивкой малинов
И под ним в обе стороны гнётся Земля.
Понимаю вполне как брели мезозоем гиганты –
У носка – пирамидкой кирпичный музей
И «Блаженный» у пятки – кустом куполов покаянных
И юродивый вопль из разодранных вхруст челюстей.

Купола, как булавы, грозят и грозят, нависая
Над надраенной медью оркестров костящих Москву.
С топора Красной площади время течёт с волоками,
Прилипавшими к краю в забвенья бездонный сосуд.
Поднимай же глаза и взгляни с содроганьем
Милионам голов в вишнёвом настое густом
В дни обещанных нам Человеком распятым свиданий
За советским Великим Постом.