Матушка, милая, что там за окнами...

– Матушка, милая, что там за окнами
Хлещет и свищет и веточки гнёт?
– Бабка зимея пришла за негодными –
Души отнять да пустить в оборот.

– Эка страшенная… Что ей не терпится?
Избу зальдела до самого дна.
Рвёт у забора убогую вербицу,
Ломит березки… не то голодна?

– Сыти сытей, а побежка бродяжая.
Руки гребущие, зубы ножи.
Чуть зазевал, окидает поклажею:
Правься, малютка, тянись, сторожи.

Эта морозка и затепло взыщется,
Только подай, – у противных миней,
Где ни толкнись, подвизается писчица,
Верная сошка… – Кто ж барин у ней?

– Барин-то? – Мать, убаюкана вьюгою,
Молча глядит сквозь кипящую муть. –
Верно уж царь, коль с такою прислугою,
Нам ли стемна разобрать что-нибудь...

Носит нелёгких что вечер, то по-нову:
Всякому часу иная печать.
Век повторяй про затворы ионовы,
Так и отстанешь свои различать.

Клонится день. Обрываются ходики.
Вот и луна протолкалась во двор.
– Царь, не иначе… – В пустом огородике
Быстрые тени, глухой разговор.


2012