Эпитафия

От пылкости и лени подыхал,
 В забвеньи жил, а умерев, писал:
 «Он сожалел, что сам с собой не спал».
 Пусть путь его был незнаком,
 Ветрами всеми был влеком,
 Вонял как тухлые объедки,
И мысли покорял кокетки.
 А вот чем был он, не поймешь,
 Отлили золотым за грош.
 Всех силой побеждал – слабак,
 И мастер попадать в просак.
 Без сердца душу заложил,
 Любя сильнее, не любил,
 Хоть имя бы свое хранил,
Идеалом гнусным был порок,
 Не рифмовал, хотя б и мог,
 Не уходя, не пригодился,
 И в трех соснах не находился.
 Поэт – подрался со стихом,
 Был знаменит и незнаком,
 Философом и дураком,
 Шут вызывавший только слезы,
 Актер, не выучивший прозы,
 Художник – ноты рисовал,
 Скрипач – палитрою играл.
 Дурак – мудрейший из людей,
 И псих – не мог уж быть глупей,
 Он меры «чересчур» не знал,
 Во лжи правдиво сочинял.
 Был птицей редкою – наседкой,
 Порою сволочью иль девкой,
 Везде способен, если б мог,
 Добро теряя, зло берег.
 Ветхозаветный блудный сын
 Завет отцовский прокутил,
 Легко пугать его дерьмом,
 Куда, смельчак, макнулся лбом.
 Сражался тусклостью за свет,
 Себя хоть понял? – вовсе нет!
 Фальшиво песни распевал,
 Добро грехами искупал.
 Никем не был, ничем не стал,
 Непринужденность он сыграл,
 Притворством обманул себя,
 Наивный циник был, дитя.
 Всему не веря, доверял,
 Безвкусно вкус свой растерял.
 От отраженья отличался,
 И часто скукой забавлялся,
 Во сне зевая, просыпался.
 Без компаса по курсу шел,
 И в назначенья порт забрел,
 Чтобы страдать, был слишком САМ,
 Душою трезв, костями пьян,
 Конца в конце он не увидал,
 Решив пожить, он умирал,
 Живя, о смерти помышлял,
 И прах покоится в тиши
 Без сердца пламенной души.