оранжевое безумное

как вернуться туда, где было безумие тихих оранжевых комнат и много снов?
тесный кукольный домик, где жили двое: я и осень больная с прилипшими листьями у виска.
у нее всегда почему-то так ныли руки, и я их грела, а потом отнимала пальцы и видела кровь,
а осень всю ночь хохотала так, что страшно, и мы спали вдвоем: я боялась уже ее одну отпускать.
и нам было тесно и больно вдвоем, мы видели те же страшные зрелища, она жалась ко мне.
я шевелила рукой, разгребая ее спутанные тусклые медные, и целовала в лоб.
мы знали, что завтра проснемся опять другими, точно так же, как и в последующие миллион дней,
но это нам совсем не мешало стричь волосы, рвать попавшиеся газеты и бить стекло.
осень любила меня, ей нравилось то, как я во время истерик смотрела пустыми зрачками на солнце. «Жжет», -
поясняла я и больше ни с кем не хотела разговаривать, потому что не была уверена, умею ли вообще.
она глядела сочувственно на меня и смеялась, жевала листик и выписывала на оранжевых шторах: Бог Тебя Бережет,
а мне ничего не оставалось, как, выглянув в оранжевую пустоту, который день в аду засыпать на ее плече.
но она у меня была, и никто совсем не пытался, не мог бы ее отнять.
и тогда это было единственным, что я так ненавидела, от чего я болела и что я могла любить.
я глядела на худощавые пальцы, тихо вводящие в краску/во грех, и она поднимала голову пытливо поглядеть на меня,
и я успокаивалась, видя, что она, как и я, уже безнадежно спит.