Письмо Иосифу Бродскому

Не думал, что буду писать на тот свет вам, Иосиф.
Простите, тревожить ушедших, конечно же, дерзость.
Но, может, в Италии вы не схоронены вовсе,
И ваши стихи, а не смерть, продлевают известность...

Вы правы сто раз – назад возвращаться не надо:
Здесь тот же маразм, и жить сумасшедше противно.
Причем, если завтра потоп или гипер-торнадо,
Никто не заплачет, что много погибло невинных.

У нас людоведы не хуже, чем были при Леньке,
На их пиджаках даже больше блестящих игрушек.
И мы режем хлеб на старинной цветастой клеенке.
Бананы – в ушах, а в продаже – приезжие груши.

Уехавших – тьма! Но нам же остаться не скучно.
Веселья вообще развелось – успевай наслаждаться.
С улыбкой всегда умирать было очень сподручно,
А фирм ритуальных – не знаешь, которой отдаться.

И кто на коне? Да те же, Иосиф, все те же.
Найти человека, товарища, друга и брата –
Такая возможность, увы, предоставлена реже.
Хоть, впрочем, порой все решает большая зарплата.

Иосиф, еще я хотел расспросить вас о Штатах,
О ваших друзьях в тех далеких и странных краях.
Но, видите, я даже в письмах-стишатах расшатан,
Свобода моя на советских дрожит якорях.

Вот это письмо я отправлю вам почтой цыганской.
Простите за почерк и где-то корявые рифмы.
Я мысленно пью над плитой вашей венецианской,
Где вечно кружат ленинградские красные грифы. 

30-12-11