Русская невестка

Дедушка Киркор и его жена Анник были из числа тех редких «счастливчиков», которые едва избежали беды -  геноцида армян в одна тысяча девятьсот пятнадцатом году в  Османской Империи.
Пережитое так сильно поразило их сознание, что они не могли забыть беду. Опасались всех и всего, боялись повторения трагедии в любом новом месте. Именно поэтому   они захотели обосноваться, как можно вдали от городов и сел, где-нибудь в горах.
Построили домик в далеком горном абхазском селении и стали жить натуральным хозяйством.  Кроме них, туда же сбежали от резни  четыре армянских семей.
Когда по стране проходила всеобщая «советизация», в их село направили председателя колхоза, свана по национальности, который не говорил по армянски, но сносно разговаривал по русски. Постепенно председатель научился по армянски, но армяне по русски так и не научились.
Началась Великая Отечественная. На войну призывались все мужчины, не взирая на место жительства.
Все трое сыновей Киркора и Анник поехали на фронт.
Вскоре пришел «сев тухт»(черная бумага или «вестник смерти») старшего сына.
Горевали престарелые родители, били себя по коленам, и не опомнившись, получили «сев тухт» второго сына…
Беда не отступала от стариков. Но они молились, чтобы младший живым и здоровым вернулся…
Изредка приходили письма с фронта, где сын писал о своих доблестях и продвижениях нашей победной армии.
Родители так боялись потерять и третьего, что перестали причитать по погибшим, чтобы не разгневать судьбу.
Долгие четыре года прошли в тревогах  и ожидании.
И вот весть о победе!
Вскоре пришло письмо от сына, где он писал, что возвращается, и не один, а с русской женой.
До указанного дня оставалось менее суток.
Для  тех, кто ожидал  четыре года, полных страха и тревоги, эти сутки приятного ожидания казались вечностью.
- Анник, пойду   я к председателю колхоза, и выучу несколько русских слов, чтобы достойно, с «добро пожаловать» встретить невестку. И ей будет приятно, и нашему сыну, - сказал дед Киркор и отправился к единственному «знатоку» русского языка.
- Чхута, барев,(Чхута, здравствуй) - скал он по армянски, и объяснил, зачем пришел.
Тот был человек с юмором, и решил пощутить.
- Ачкис вра, Киркор джан.(С удовольствием! ), - сказал он улыбаясь, - многому ты сразу не научишься, а вот  «бари галуст, сирелис» (добро пожаловать, дорогая) легко выучишь!
- Ну, и как же звучит это «бари галуст»?
- «Пашол, дурак, сабак» - научил председатель-шутник.
Дед Киркор всю дорогу домой повторял эту фразу, чтобы не забыть.
Дома он сразу «передал» фразу Анник, чтобы вся ответственность «русскоязычных переговоров» снять с себя, так ему тяжело было выговорить незнакомый язык .
Анник выучила фразу наизусть. И даже репетировала перед дедом Киркором, как она должна встретить сына и невестку…
…Вот они! У старой калитки.
Дед Киркор и Анник выбегают из дома. У Анник в руках кукурузная лепешка и треснутая единственная фарфоровая тарелка, которую она  «принесет в жертву», чтобы невестку встретить по армянскому обряду( Прежде, чем зайти , жених и невеста на пороге дома ударом ноги разбивают тарелки «на счастье»).
Худая, хрупкая невестка, удивленно и немного боязливо смотрит на них.
Анник бросает тарелку ей под ноги.
Невестка испуганно вздрагивает…
Затем Анник отламывает кусочек лепешки и сует ей в рот.
Та пялится назад…
Анник, со счастливой улыбкой на лице долго говорит что-то на своем языке, время от времени благодарно поднимая взгляд к небесам, к Богу…
Вдруг она, широко улыбаясь, чуть громче, чем говорила на своем, с трудом, но четко выговаривает.
- Пашол, дурак, сабак. Пашол, дурак, сабак. Пашол дурак, сабак.
Аккурат в три раза.
Невестка опешила. Удивленно взглянула на мужа.
Муж улыбнулся, и шепнул ей на ухо.
- Это по армянски. Просто звучит, как по русски. Слова напоминают русские. Но это совсем не то значит. Это хорошие слова. Ласковые. Ты же видишь, как она счастлива!
Невестка улыбнулась.
Все обнялись, поцеловались и пошли в дом…
…Русская невестка вскоре научилась по армянски. Родила и вырастила троих детей.  Уроженка далекого Урала стала уважаемой и любимой невесткой в армянской семье…
…Иногда, в шутку, когда оставалась наедине с мужем, ласкала его и говорила.
- Пашол, дурак. Сабак.
А звучало это так: «как я счастлива, любимый!»