А вы представляете, Лариса, какая музыка зазвучала бы в словах, если бы традиционная синтаксическая конструкция была заменена непривычной, но нисколько не противоречащей грамматической логике:
Принеси мне покой и безмолвие,
Мои тайны навек сохраня.
Вознеси! Я земным преисполнена.
Я к тебе приглашаю МЕНЯ.
У меня не рациональный ответ ) Это я так отреагировала непосредственно на вопрос: какая музыка зазвучала бы...? То есть это мои музыкальные ассоциации, возникающие в ответ на фразу "Я к тебе приглашаю МЕНЯ".
Теперь рациональный ответ. Я изначально рассматривала оба варианта и оставила тот, что есть, несмотря даже на то, что рифма в этом случае получается менее строгой. Потому что если говорить "меня", то получается как бы взгляд со стороны, а со словом "себя" получается безусловная вовлечённость. И тут другие музыкальные ассоциации.
Я не смотрел и не слышал рок-оперу "Юнона и Авось", потому что мне вообще не нравится ни Марк Захаров как личность, ни его трагикомическое, пессимистическое режиссёрство. На какое-то время охладевал я и к Андрею Вознесенскому, поэзией которого в юности восхищался. Потом, правда, Андрея Вознесенского я реабилитировал в своих глазах после того, как он не стал подписывать позорного обращения большой группы именитых писателей и поэтов (в том числе, увы, даже несравненной Беллы Ахатовны!) к политическому перевёртышу Ельцину (кстати, я сейчас автоматически набрал по правилам грамматики – Ельцыну, но не имеющая своей головы программа правописания моего компа поправила меня на безграмотное "Ельцин" вслед за ельцинской необразованной паспортисткой или необразованным им самим) с требованием придушить Верховный Совет, сравнив коммунистов с фашистами. Потом, как вы знаете, состоялся расстрел Белого Дома.
Такие флюгера, как Роберт Рождественский с его официозными про-коммунистическими стихами советского времени и Булат Окуджава с его “комиссарами в пыльных шлемах” меня не удивили - скользкая публика, хамелеоны, я их кожей чувствовал и никогда им не ДОВЕРЯЛ (к слову о вере!), но Белла... Я думаю, она, будучи в значительной степени, что называется, не от мира сего, просто не соображала, что делает.
А вот Андрея я зауважал – он отказался участвовать в этом непотребстве и тем самым вернул к себе мои юношеские симпатии.
Так что я, к сожалению, не знаю, Лариса, о какой музыке вы толкуете. Я-то имел в виду музыкальность рифмы - более строгой, как вы справедливо заметили. Но теперь, после вашего разъяснения, я вас понял.
Я отделяю личность автора от его творчества. Достоевский был игроком, Байрон - сексуально одержимым ловеласом, Диккенс - некрофилом, а Маяковский, к слову, кокаинистом. Творческая личность не обязана обладать той или иной идеологией, искусство и мировоззрение - это в общем случае разные области самовыражения.
Что касается творчества Марка Захарова, то "Тот самый Мюнхгаузен", "Обыкновенное чудо", "Формула любви" - это шедевры. И спектакль "Юнона и Авось", безусловно, тоже. Смотреть его надо с Караченцовым и Шаниной, это лучший состав актёров.
1. К вашему списку авторитетов с дурными наклонностями можно добавить и гомосексуалистов Чайковского, Апухтина, Уайлда и ещё массу гомиков, патологического эгоцентриста Мандельштама, алкоголика Есенина, мошенника О.Генри и т.п., но все их отклонения имеют психосоматическое происхождение, и тут я согласен наряду с вами отделять личность автора от его творчества, согласен также, что «Творческая личность не обязана обладать той или иной идеологией, искусство и мировоззрение - это в общем случае разные области самовыражения.» Всё так, но ведь читатель со своей стороны тоже не обязан прощать автору не нравящиеся ему черты в характере автора, если они так или иначе проявляются в его творчестве. Мне, например, нравятся стихи Р.Рождественского в части техники стихосложения, но к личности этого поэта я отношусь с презрением. А у Окуджавы мне нравятся две-три песни – действительные шедевры – остальное мне кажется каким-то недужным нытьём. И личность весьма ненадёжная.
2. Отношение к Марку Захарову зависит от психической организации человека, оценивающего его творчество. Я прекрасно вижу достоинства его произведений (“Тот самый Мюнхаузен”, “Обыкновенное чудо” и т.д.) и в первую очередь остроумие, но шедеврами назвать их не могу. У этого автора юмор какой-то болезненный, он насквозь пронизан смертной тоской, его произведения оставляют тяжёлое ощущение безысходности. Словом, мрачный дяденька.
3. Слышал я много раз песню “Я тебя никогда не забуду” в отрыве от спектакля. И слова, и музыка – сплошной мрак. Грусть бывает разная, бывает, что в существо человека глубоко проникает печаль, вызывая душевные переживания. Но если это не граничит с желанием удавиться, то ладно, терпимо. Если же эта граница пройдена, то надо вешаться, а не мучить зрителя, слушателя, читателя своей безысходной тоской.
1. Да-да-да! Рождественский мне тоже не нравится: он слаб, немужественен и эгоцентричен, об этом чуть не каждая его строчка сипит. И к Окуджаве у меня отношение аналогичное вашему: про недужное нытьё - хорошо сказано. А вот алкоголик Есенин из вашего списка мне вполне нравится. А ещё депрессивный психопат Сиоран или Достоевский, который хотя и вызывает приступы тоски и отчаяния, но я не отказываю ему по этой причине в статусе великого. Дело не в эмоциях, которые вызывает у нас искусство, дело только в том, искусство ли это в самом деле. В произведении необходимы предельная искренность автора с возможностью через неё нравственного роста читателя, расширения его духовности. Ни Рождественский, ни Окуджава не возвышают, поэтому они графоманы. Правда, бывает почему-то и так, что человек дрянь, а написал хорошо...
2. А мне нравится чёрный юмор, причём весьма и весьма ) Он отрезвляет. Теряй надежду! Ужас-гений тебя вернёт из мира грёз. В цинизме есть особая поэтика… Это я сама себя процитировала. Два раза ) Кстати, последняя ваша фраза из третьего пункта, про надо вешаться, мне очень понравилась! )
3. Ничего не мрак, а нормальная песня для женской аудитории. Анекдот знаете про кино? Рассказываю. Мужчину спрашивают: хороший был фильм? Он: да, хороший, я так смеялся! Женщину спрашивают: хороший был фильм? Она: да, хороший, я так плакала!
4. Я ценю разговоры с вами по той причине, что они дают мне силы. Вы позитивны, чисты и оптимистичны. И вы сильны. Это редкий дар.
1. Читая Есенина, я тоже витаю в небесах. В 17 лет вообще его обожествлял. В зрелом возрасте обнаружил в нём чрезмерное кокетство, но потом подумал, что это скорее простодушие и непосредственность. Достоевского любил читать опять же в юности, потом озверел от его концентрации на жалких людях, однако "Преступление и наказание" – единственная книга в моей биографии, которую я проглотил от корки до корки не вставая с места в течение одной ночи и части дня, не заботясь более ни о чём на свете. А я ведь всё делаю очень медленно.
2. Чёрный юмор мне нравится, когда мне от него смешно. Там ведь не тоска, а разновидность эпатажа. Цинизм – вещь полезная, а иногда и необходимая. Жизнь вообще-то пропитана цинизмом. Так что обе ваши сентенции я поддерживаю.
3. Хороший анекдот. Философский.
4. А я благодарю вас, хотя ваша оценка моих достоинств непомерно завышена.
Портрет Есенина висел в кабинете моего деда, они с бабушкой очень любили его стихи. "Преступление и наказание" я тоже выделяю из всех произведений Достоевского, и тоже прочитала его не отрываясь. А ещё "Легенду об Инквизиторе" из "Братьев Карамазовых", про неё разговор отдельный, это для меня откровение, наподобие апокрифического Евангелия.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.