Шел Сильверстейн. Мальчик по имени Сью

(Shel Silverstein - A Boy Named Sue)

Well, my daddy left home when I was three,
and he didn't leave much to Ma and me,
just this old guitar and a bottle of booze.
Now I don't blame him because he run and hid,
but the meanest thing that he ever did was
before he left he went and named me Sue.

Well, he must have thought it was quite a joke,
and it got lots of laughs from a lot of folks,
it seems I had to fight my whole life through.
Some gal would giggle and I'd get red
and some guy would laugh and I'd bust his head,
I tell you, life ain't easy for a boy named Sue.

Well, I grew up quick and I grew up mean.
My fist got hard and my wits got keen.
Roamed from town to town to hide my shame,
but I made me a vow to the moon and the stars,
I'd search the honky tonks and bars and kill
that man that gave me that awful name.

But it was Gatlinburg in mid July and I had
just hit town and my throat was dry.
I'd thought i'd stop and have myself a brew.
At an old saloon in a street of mud
and at a table dealing stud sat the dirty,
mangy dog that named me Sue.

Well, I knew that snake was my own sweet dad
from a worn-out picture that my mother had
and I knew the scar on his cheek and his evil eye.
He was big and bent and gray and old
and I looked at him and my blood ran cold,
and I said, "My name is Sue. How do you do?
Now you're gonna die." Yeah, that's what I told him.

Well, I hit him right between the eyes and he went down
but to my surprise he came up with a knife
and cut off a piece of my ear. But I busted a chair
right across his teeth. And we crashed through
the wall and into the street kicking and a-gouging
in the mud and the blood and the beer.

I tell you I've fought tougher men but I really can't remember when.
He kicked like a mule and bit like a crocodile.
I heard him laughin' and then I heard him cussin',
he went for his gun and I pulled mine first.
He stood there looking at me and I saw him smile.

And he said, "Son, this world is rough and if
a man's gonna make it, he's gotta be tough
and I knew I wouldn't be there to help you along.
So I gave you that name and I said 'Goodbye'.
I knew you'd have to get tough or die. And it's
that name that helped to make you strong."

Yeah, he said, "Now you have just fought one
helluva fight, and I know you hate me and you've
got the right to kill me now and I wouldn't blame you
if you do. But you ought to thank me
before I die for the gravel in your guts and the spit
in your eye because I'm the nut that named you Sue."
Yeah, what could I do? What could I do?

I got all choked up and I threw down my gun,
called him pa and he called me a son,
and I came away with a different point of view
and I think about him now and then.
Every time I tried, every time I win and if I
ever have a son I think I am gonna name him
Bill or George - anything but Sue.





Папаша исчез, когда мне было три,
Оставив нам с матерью не слишком много –
Вот эту гитару, да бутылку вина.
Я теперь не сужу его слишком строго,
Он был в бегах, и не в том вина
Его, а в том, чем он сделал жизнь мою,
Когда дал мне имя Сью,
                да, девчоночье имя Сью.

Он думал, что хорошо пошутил,
И правда, народ хохотал от души.
И мне оставалось только драться вовсю.
Девицы хихикали, и я краснел,
Смеялись парни, и я сатанел,
Скажу я вам, жизнь не мед для мальчика с именем Сью.

Я стал взрослей, проворней и злей,
Мой кулак тяжелей, а ум острей.
Из города в город я нес свой стыд,
Но звездам, смеявшимся с высоты,
Я поклялся – все бары обшарю, найду и убью
Человека, что дал мне имя Сью.

Однажды в Гэтлинберге в июльский зной,
Едва приехав, и от жажды злой
Я горло хотел промочить глотком пивка.
На грязной улице в старой пивной
У барной стойки, ко всем спиной
Сидела та тварь, собака, живая пока,
Которая дала мне имя Сью.

Я узнал, что эта змея мой любимый родной отец
По истертому фото, где он с мамой идет под венец,
Да по шраму на лбу, да еще по злым глазам,
Он был сед, но крепок, и я подошел и сказал:
«Привет, приятель, мое имя Сью,
Ну что, узнаешь ты смерть свою?»
Да, я, кажется, это ему сказал.

Я ударил его и сбил его с ног,
Но он вскочил и, выхватив нож,
Представьте, пол-уха мне отхватил,
Я поднял стул и в дело пустил,
И мы схватились и  покатились,
Сын и папаша чадолюбивый,
Прямо на улицу, в грязь и крапиву,
Мешая проклятья, грязь, кровь и пиво.

Я дрался всю жизнь, везде и всегда,
Но такого не было никогда –
Он лягался как мул и грыз как волк,
И при этом смеялся сквозь рев и ругань,
Потом попытался выхватить ствол,
Но мой чуть раньше лег мне в руку.
Я его бы пришил, но я не спешил,
А потом я увидел его улыбку.

Он стоял, улыбаясь, он сказал: «Сынок,
Мир этот подл, зол и жесток,
Ты его не прогнешь, если слаб, и кишка тонка,
Я знал, что не буду рядом, чтобы помочь,
                дал  имя тебе и сказал «пока!»
С ним бы ты или умер, или бы стал как сталь,
Ты сделал правильный выбор, и я вижу, каким ты стал».

И еще он сказал: « Ты только-что выдержал славный бой,
Ты меня ненавидишь, и дело теперь за тобой,
Убей меня, я не буду тебя корить,
Но прежде, сынок, ты должен поблагодарить
За злость в глазах и за стать твою
Придурка, назвавшего тебя Сью».
Он все это сказал мне, да-да,
И что мне делать было тогда?

Я выдохнул, бросил «беретту», как груз на весы,
Я сказал ему «папа», и он сказал мне «сын».
Я ушел с иным пониманием всех и всего,
Иногда вспоминаю теперь его,
Когда побеждаю мир в очередном бою,
Но только вот сына я назову своего,
Если появится, Джоржем, Биллом, Хью,
Как угодно, только не Сью.