Интервью с Геннадием Бачинским

- Дмитрий Меркулов: Геннадий, Вы, можно сказать, были одним из отцов-основателей “Депутата Балтики”, не было ли у Вас желания рассказать об этом, книгу, допустим, написать?
- Геннадий Бачинский: Да нет… Это было очень важное время для меня, ноне думаю, что об этом надо трещать. Эдик персонально достоин десяти книг. Я был рядом с ним в первые годы развития его так называемой музыкальной карьеры. Наверное, я знаю что-то, что не знают другие и готов об этом рассказывать, если меня об этом попросят. Но писать книгу самому былобы слишком самонадеянным. Для этогонадо понимать, что в его душе творилось в последние месяцы и годы. Я же этого не знаю, так как был в это время посторонним наблюдателем.
- Как произошло, что Вы сЭдуардом стали играть именно ту музыку, что получилась?
- Я понятия не имею, почему мы играли именно так. Во мне Эдик нашел помощника, который был близок ему по инструментальному умению и по общему мышлению. Мы понимали друг друга без слов, поэтому музыка игралась сама собой. Это не было музыкальным откровением– традиционный для того времени пост-панк. Но вся изюминка была именно в песнях, которые мы играли. Более талантливого автора и правдивого исполнителя, чем Эдик, я не встретил до сих пор. Весь секрет – в его харизме. И больше тут обсуждать нечего.
- Какую музыку Вы слушаете сейчас? Какая музыка более всего на Вас повлияла?
- Я всегда любил новую музыку. А это понятие относительное. Когда-то для меня новым был русский рок. Я был его преданным сторонником. Мне нравились АЛИСА, ДДТ, АКВАРИУМ, ТЕЛЕВИЗОР, НОЛЬ, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, ЮГО-ЗАПАД, АУКЦЫОН. С прохладцей, но уважениемя относился к КИНО и НАУТИЛУСУ.Всегда жутко не любил АГАТУ КРИСТИ и ЧАЙФ. Но именно эти две последние группы стали вдруг стилеобразующимив конце 90-х. Наверное, этим объясняется мой нынешний тотальный скепсис по отношению к русскому року. От русского рока я логичным образом во времена ДЕПУТАТА БАЛТИКИ перешел к THE CURE и BAUHAUS – тогдашним иконам современной музыки. Мы вместе с Эдиком очень удивлялись, слушая их записи, тому, что у них и у нас очень много общего. Многие песни Эдика оказались созвучны творчеству именно этих групп, хотя я точно знаю, что Эдик написал свои песни до того, как услышал похожие западные команды в первый раз. Потом началось увлечение новыми американскими группами типа FAITH NO MORE, PRIMUS, RED HOT CHILI PEPPERS, NIRVANA. Наряду склассическими панк-альбомами как раз PRIMUS и NIRVANA (первоначально казавшиеся нам одинаковыми) были настольными кассетами в начале 90-х и фактически предопределили переход ДЕПУТАТА БАЛТИКИ в ХИМЕРУ. Эдик был одним из первых музыкантов, который увлекся хард-кором и смог его реализовать в России. Раньше него к этому стилю обратился только НОЖ ДЛЯ ФРАУ МЮЛЛЕР, ноЭдик это трансформировал в совершенно новую область. Он фактически создал современный русскоязычный психоделический хард-кор. Что касается меня, то в этом смысле я за ним немного не успевали осознал правильность его движения лишь спустя некоторое время, когда мы уже не играли вместе. И тогда я стал как бы менеджером ХИМЕРЫ. Как музыкант я уже не мог соответствовать уровню группы, но как административный человек кое-что полезное сделал. Правда, во время первых зарубежных концертов группы мне пришлось временно заменить Юру Лебедева набас-гитаре, поскольку он уехал на военные сборы. Но бас-гитарист из меня был неважный.Слава богу, меня никто не побил. Однако, после поездки мы окончательно расстались с Эдиком – я полностью погрузился в семейную жизнь и оставил музыку. Сейчас я работаю на радио и поэтому уже не могу считаться меломаном. Музыка превратилась в мою профессию. Поэтому я поглощаю огромные массивы музыки, но до сих пор люблю то, что и раньше – новое и антиконсервативное. Наверное, я все-таки до сих пор альтернативщик…
- Продолжаете ли Вы играть в “Namba Won”? Если не секрет, есть ли какие-то творческие планы?
- С моим переездом в Москву группа NAMBA WON стала жить сама по себе. Я надеюсь, что у парней все будет в порядке. У насоказалась записанной одна новая песня – лучшая из всего, что мы сделали, но не знаю – будет ли она где-нибудь опубликована. Для меня NAMBA WON был экспериментом по смешению различных стилей, которые были мнераньше чужды – хард-н-хэви и рэпа. Кое-что получилось очень даже прикольно. Но главное, чему меня научил NAMBA WON – быть живым фронтменом. Я попробовалпоучиться тому искусству, которым владел в совершенстве Эдик в ХИМЕРЕ. Это искусство – держать публику в напряжении вне зависимости от музыкального материала – практически не имеет развития в последние годы на рок и пост-рок сцене. А именно в тоталитаризме музыкального лидера по отношению к публике и есть суть мыслящей музыки в последние несколько десятилетий. Яв этом убежден.
- Как получилось, что Вы попали на премию журналаFuzz? Какие впечатления от групп?
- Меня пригласили вести ПРЕМИЮ ФУЗЗ, поскольку читатели ФУЗЗА этого захотели. По крайней мере, мне это объяснили именно так.С ФУЗЗОМ я знаком давно, прекрасно знаю его создателей. Они всегда мыслили немного по-столичному – ориентировались на национальных звезд. В связи с этим, мое перемещение на работу в эфир московских радиостанций сыграло решающую роль. Из своего местного парня я типа превратился в знаменитость из Москвы. Это, конечно, не так. Поскольку, я музыкально всегда занимал более радикальную позицию, чем того ожидало общественное мнение, то и в этот раз мне показалось, что пахнет довольно сильным кризисом жанра. Хотя группы были молодцы и старались изо всех сил. Однако, следует задуматься, почему аудиторию подобных концертов на 90 процентов составляют люди до 20-ти лет – по большому счету еще новички. А где более взрослая публика? Ведь это именно они вырвали рок из андеграунда. Почему они перестали этим интересоваться? Быть может, это есть показатель какого-то нездорового процесса в независимой музыке?
- Какие фильмы, музыка, концерты понравились Вам в последнее время?
- Самый неожиданный фильм для меня в последнее время – ПТИЦЫ. Я думал, что кино уже не может удивлять. Оказалось, что это не так. Глупо говорить об этом кино. Надо его смотреть. Из просмотренных за последний год концертов более всего меня загипнотизировал TRICKY на своем питерском концерте. Его живое выступление я считаю образцом современного пост-рока. Он, однозначно,мастер скрытой энергии. Этим он мне сильно напомнил Эдика.
- Занимаетесь ли Вы сейчас каким-либо вопросами, касающимися “Химеры”? На вопрос о трибьюте “Химере” Юрий Лебедев ответил: “…Инициатива народа всегда ценна…” А как Вы относитесь к подобной затее?
- Я думаю, что песни Эдика слишком хороши, чтобы их забыли. Надо всячески поощрять желание других исполнителей использовать эти песни. Я сам хочу записать одну из них.. Все равно уже никто не увидит Эдика в живую. Так пусть хоть егопесни еще поживут.
- Сейчас в Петербурге множество клубов, наверное, Вы бываете во многих из них, нет ли ностальгии, что ли, по TaMtAmу? Есть ли похожие(по ощущению) клубы?
- Там –там остался в своем времени. Он не может повториться. Думаю, что нечто подобное сможет возникнуть лишь через несколько лет, когда наше общество достаточно обуржуазится,чтобы породить очередную альтернативу. А пока я вижу слишком много фальши и поверхностности в нынешней клубной жизни. Такое ощущение, что музыканты разучились мыслить. Но ведь этого неможет быть.
Вопросы задавал ДмитрийМеркулов
взято с сайта edikstarkov.narod.ru/