Солнце росло на спине

Кровь испарялась над Марсом.
Было темно и тихо. Были врачи и дети,
Их не просили остаться.
Все, что они умели, -
Любить, уменьшаясь в размерах, -
Маленького калибра, маленькая острая смелость,
Быть ласковым браконьером
В коростах ржавой гордыни, на залежах живой жути.

Мир как всегда был заброшен,
Только ночь не сходила с земли третью ночь,
Человека Морального рвало на площади
Чувством лени и чувством денег.
Мир как всегда был заброшен,
Валялись остатки полу зимних - полу осенних дней,
Все боялись прожить больше положенного,
Мир тяжелел..

Море мерцало в ванной,
За окнами блеяла повседневность,
У домашнего отшельника вырывали
Его маленькую Шавасану своими звонками.
Море мерцало в ванной,
Трещал камин несмолкающих сопротивлений,
Кэрролл и Аристотель - самый универсальный
Маневр в тишину..

Мир кропотливо сгущался,
Всемирная пуповина играла с пространством;
Люди плацкартного класса
Слышали, как планета остановилась.
Мир кропотливо сгущался,
Фестиваль продолжал беззвучно вращаться,
На кухне кто – то смеялся:
Бог становился шуткой.*
 
Время питалось смертью,
Питалось время шагами близких,
Действие будет легким, поверьте,
Между вчера и завтра
Очнуться посередине себя.