Еврей

Опавших листьев карусель,
Кружила в лунном свете.
Стоял, ну точно, не апрель,
Но на душе, всё в цвете.
Салат, шашлык, немного виски,
В кафе уютно  мне, вполне,
Сведу на минимум все риски,
Когда напьюсь я в уголке.
Тепло из рюмочки сочилось,
Когда старик напротив сел.
Ну, раз такое получилось,
Ему плеснул, чтоб пропотел.
Да брось, ты батя, эту корысть,
Пиджак не новый у тебя,
Конечно, это и не новость.
Ты что один и где родня?
А он, хлебнув немного зелья,
Слезу щекою приласкал,
Да я нормальный, не с похмелья
И мне за жизнь заворковал.
Из плена вышел, сразу в дамки,
В штрафбате, мясом, послужил.
Лупили, в хвост и в гриву, танки,
С одною палкой в бой ходил.
И повезло, стал офицером,
От пули бегать не привык,
В атаку первым, как примером,
С надеждой только, что на штык.
Победу встретил, под Берлином,
Бывают в жизни чудеса,
Но вышибают радость клином,
Каким, Япония была.
На сопках, яростно схлестнулись,
Им даже метиться ловчей,
Они уже живут прищурясь,
А мы ленивы без плетей.
Я честно Родиной гордился,
Спиною, чувствуя подвох,
Мой ангел где-то, заблудился,
Но жребий мой не так уж плох.
Старик умолк, морщинки резче,
Я по стопарикам разлил,
Хотелось, что-нибудь покрепче,
Что дальше, я его спросил.
А дальше лагерь и по рёбрам,
Кулак улыбчивых парней,
Там, наверху решили, вот вам,
Пусть будет всем, повеселей.
Листвою павшей  грусть кружиться,
Пусть мы ленивы без плетей,
Пошёл старик, у двери обернулся
И тихо бросил, я еврей.